Альберт Байбурин - Жилище в обрядах и представлениях восточных славян

Обычно все действия человека разворачиваются в границах культурного горизонта. Действия ниже или выше него имеют подчеркнуто ритуально-мифологический смысл и запрещены в обыденной обстановке. При этом следует также учесть, что даже в пределах культурного горизонта те или иные действия регламентируются не только в горизонтальной, но и в вертикальной плоскости. Так, например, есть стоя считается неприличным, точно так же, как неприлично сидя приветствовать вошедшего. Все эти правила, «спустившиеся» в сферу этикета, раньше, вероятно, имели ритуальный смысл.

Итак, мы видим, что и вертикальная плоскость жилища была строго структурирована и наделена содержанием, для полной реконструкции которого, к сожалению, не всегда достаточно материала.

Подведем некоторые итоги рассмотрения семиотических аспектов организации внутреннего пространства традиционного восточнославянского жилища.

Прежде всего следует отметить своеобразную взаимопроницаемость «внутреннего» и «внешнего», жилого и нежилого пространства. С этой точки зрения вселенная как бы находит свое продолжение в доме, который представляется ее сгустком, одной из предельных форм ее оплотнения. В то же время космос является угасающим (по мере удаления) продолжением дома. Этот эффект достигается за счет общей (для жилого и внешнего пространства) системы координат. Благодаря механизму ориентирования жилое пространство оказывается вписанным в глобальную систему миропорядка. Несмотря на то что реальная ориентация дома не всегда совпадала с идеальной (например, из-за особенностей планировки поселения), тем не менее условно диагональ красный угол — печь обозначала ось восток — запад (иконы, расположенные в красном углу, маркировали восток). Таким образом, если не реально, то символически, жилище обязательно ориентировалось, а следовательно, жилое пространство наделялось значениями, которыми была наделена универсальная система координат.

Вместе с тем жилое пространство было не только сопоставлено с внешним, но и противопоставлено ему, поскольку важнейшей характеристикой дома является его отграниченность от остального мира. В этой связи особое значение приобретают входы/выходы и другие средства связи внутреннего и внешнего, принявшие на себя всю семантическую напряженность категории границ.

Характерной особенностью организации внутреннего пространства восточнославянского жилища является наличие двух центров (печи и красного угла), реально занимающих периферийное (в диагонально противоположных углах) положение. Два остальных угла, также расположенных по диагонали («бабий» и «дверной»), наделены соответственно характеристиками «женского» и «мужского» пространства. Такой «диагональный» принцип организации жилого пространства характеризуется невыраженностью (в семиотическом аспекте) топографического центра жилища, что частично компенсируется знаковой ролью матицы, проекция которой является символической границей между внутренним и внешним (более ценным и менее ценным) в пределах жилого пространства. Ценностная иерархия частей пространства распространяется не только на отмеченные зоны (красный угол — печной — дверной), но и на «застольное» пространство красного угла. Причем «пространственная» иерархия совпадает с социальной иерархией коллектива. Высокая степень семиотичности жилого пространства особенно показательна для горизонтальной плоскости. Вертикальная плоскость в этом смысле менее разработана. Однако и для нее характерна символическая организация, проявляющаяся в выделении особого слоя пространства («культурный горизонт»), который делит жилую вертикаль на 3 части.

В настоящей работе затронуты далеко не все вопросы семиотики внутреннего пространства восточнославянского дома, а те, что рассмотрены, — не всегда с желаемой полнотой. Ждут своего подробного освещения знаковые характеристики домашней утвари, декора, другие элементы домашнего обихода. Практически не исследована еще своеобразная «грамматика» вещей, правила их сочетаемости. И, наконец, особого внимания заслуживает рассмотрение весьма отличного от нашего «языка» поведения человека в этом предельно семиотизированном и семантически насыщенном пространстве. Анализ этих и других вопросов позволит полнее представить не только специфику знаковой организации жилого пространства, но и многие аспекты традиционного образа жизни.