Альберт Байбурин - Жилище в обрядах и представлениях восточных славян

Однако возникает еще один вопрос. Несмотря на то что диагональ печь — красный угол отражает весьма архаический комплекс представлений, она является сравнительно поздним образованием. История ее возникновения — это история ориентированности жилища, изученная, к сожалению, пока еще не достаточно [383] О времени возникновения диагонали у народов Севера Евразии см.: Ränk С . Die heilige Hinterecke im Hauskult der Völker Nordeuropas und Nordasiens. — FFC, Helsinki, 1949, № 137, S. 15–20; у венгров: Cunda В . Die Raumaufteilung der ungarischen Bauemstube, ihre gesellschaftlische Funktion und kultische Bedeutung. — Dt. Jb. für Volkskunde, 1962, Bd. 8, S. 15–20; у словаков: Frolec V . Společcnska funkce jizby lidového domu na Moravě. — Národopisné Aktuality, 1972, roč. IX, c. 2, s. 91. . Имеющиеся в нашем распоряжении археологические и этнографические материалы позволяют обрисовать лишь в самом общем виде следующий предположительный путь развития «знаков» ориентации.

До появления окон жилище ориентировалось на юг входным проемом, который служил одновременно источником дневного света. Археологические данные VI–X вв. свидетельствуют об ориентированности входа на юг как устойчивом признаке. Печь при этом располагалась в противоположной от входа (т. е. в северной) стороне [384] Раппопорт П. А. Древнерусское жилище, с. 114, 119. Здесь же см. библиографию. .

В X–XI вв. планировка претерпевает глубокие изменения. Печь оказывается расположенной рядом с входом, который перестает быть ориентированным на юг [385] Там же, с. 126. . Объяснение этого факта можно связать с прогрессом в освещении жилища. Появление окон избавило от необходимости ориентации входа на юг, куда стали выходить окна, что дало возможность выделить чистую (освещенную) половину жилища и одновременно улучшить его отопление. Печь при этом остается в северной части жилища, но противопоставляется по признаку ориентации уже не входу, а окну (окнам), выходящему на южную сторону. С тех пор это пространственное противопоставление существенно не изменилось. Диагональ печь — красный угол («оконный», наиболее освещенный) — лишь естественное завершение эволюции противопоставления печь — источник света. Религиозно-мифологический способ видения мира с его четко разработанной дихотомией (бог — дьявол; свет — тьма и т. п.) закрепил и, насколько это было возможно, «использовал» эту пространственную антитезу, что выразилось в противопоставлении «языческому» центру жилища, каковым осознавалась печь, — второго центра, христианского, «красного», или «божьего», угла. Другими словами, противопоставление печь — красный угол явилось своего рода материальным воплощением русского двоеверия в структуре жилища.

Как нам кажется, содержательная сторона диагонали красный угол — печь во многом определила ее устойчивый характер.

С этой точки зрения более архаическими являются оба южнорусских плана, где красный угол расположен непосредственно у входа, а печь находится во внутренней части дома. «Северные» планы, где у дверей расположена печь, в таком случае нужно считать вторичными, но, как справедливо отметила Е. Э. Бломквист, «более жизненными», так как появилась возможность выделить чистую половину жилища, и главное — в таких домах лучше сохраняется тепло. «Поэтому в селениях, лежащих на границах зоны южновеликорусской планировки, где оба ее типа соприкасаются с другими двумя планами, уже в XIX веке наблюдалась постоянная замена южных планов другими… Благодаря этому за последние 100 лет средневеликорусский тип постепенно распространяется к югу, а украинский — к востоку и северо-востоку» [386] Бломквист Е. Э . Крестьянские постройки…, с. 136. .

Архаичность южно-великорусских планов жилища является еще одним подтверждением выдвинутой К. В. Чистовым гипотезы об относительной «новизне» общих черт и особенностей северно-русской культуры [387] Чистов К. В. Актуальные проблемы изучения традиционных обрядов Русского Севера. — В кн.: Фольклор и этнография. Л., 1974, с. 9–13. .

Таким образом, появляется возможность говорить не только об инварианте, но и об архетипе внутренней планировки, что представляется важным как для выявления истории восточнославянского жилища, так и для изучения правил корреляции между реально существовавшими планировками и различными способами их символического членения и осмысления.

Значимые элементы жилища (т. е. такие элементы, которые обеспечивают статус дома, «делают жилище жилищем») наряду со специальными конструктивными и инструментальными функциями всегда обладают и функцией границы. Эта функция, впрочем, присуща не только собственно границам (стенам, крыше, полу и т. п.), но и так называемым локативам (печь, стол и др.). Для наших целей наиболее существенным является то обстоятельство, что именно с граничной функцией значимых элементов жилища связано приписываемое им в системе народных представлений экстраконструктивное содержание, выявлению которого будет уделено особое внимание.