Виталий Коротич - Застолье в застой

Информации стало больше: за последние годы на нас обрушился мемуарный дождь. В нескольких томах переизданы очерки французов де Кюстина и Дюма о том, как жили наши предки полтора с лишним века назад, вышло немало воспоминаний, до которых попросту нельзя было добраться в советское время. (Помню, как мы были в Париже с Булатом Окуджавой и он буквально по страничке собирал у эмигрантов издания-переиздания 20-х годов, как я скупал у букиниста книги и разрозненные номера журналов, выходивших здесь в середине прошлого века. Многие приведенные здесь примеры — оттуда.) Я как бы сращивал собственную и чужие жизни, листая страницы, в достоверности которых сомневаться не мог, перечитывая сборники исторических былей, небылиц, анекдотов — прошлых веков (и нынешние, собранные покойным Юрием Никулиным). А многоязычные руководства по этикету! А поваренные книги! Иностранные и наши: от классической Елены Молоховец до не менее классического Вильяма Похлебкина! И конечно же современные исследования старого быта — Юрия Лотмана и Нонны Марченко, Павла Романова, Анатолия Макарова и Елены Лаврентьевой — с ними многое становилось объемнее, предметнее и понятней. Я очень благодарен этим исследователям, которые не только помогали увидеть события, но и подсказывали мне направления поиска.

Очень непросто было находить достоверные книги о жизни правителей минувших веков; нет мемуаров, сочиненных ими самими. В середине XX столетия традиция изменилась; кое о чем рассказали Владимир Винниченко и Александр Керенский, появились книги Аллилуевой, хрущевские воспоминания, интервью Горбачева. Сегодня из серьезной газетной периодики тоже можно вылущить множество информации о том, что ели Владимир Ленин и Феликс Дзержинский, как вели себя в быту Никита Хрущев и Леонид Брежнев. Особенно признателен я Александру Яковлеву, благодаря усилиям которого удалось прочесть многие материалы политбюро, достоверно фиксировавшие стиль мышления и бытия недавних вождей. Говорят, что старые зеркала живут собственной жизнью, сохраняя в себе все отражавшиеся в них лица. Зеркала бьются к несчастью; давайте будем беречь их и протирать, заглядывать в них, сращивать времена, воскрешать забытые, обращенные к нам лица и голоса. Сегодня мы возвращаемся по следу и видим, что дом наш не порушен в фундаменте. Его надо основательно ремонтировать, но жить в нем можно уже сейчас. Все зависит от того, как мы будем хозяйничать в собственном доме…