Барт Эрман - Триумф христианства [Как запрещенная религия перевернула мир] [litres]

Я не хочу сказать, что его мыслительный процесс происходил в вакууме. Павел преследовал христиан – и, раз так, несомненно, уже знал, что они считают Иисуса избранником Божиим, воскресшим из мертвых. Ход мысли, который я здесь описываю, скорее призван был объяснить самому Павлу, как это возможно и что же все это означает.

Harrill, Paul the Apostle, 26.

Могу назвать особенно полезное исследование по миссии Павла: Terence L. Donaldson, “ ‘The Field God Has Assigned’: Geography and Mission in Paul,” in Religious Rivalries in the Early Roman Empire and the Rise of Christianity, ed. Leif E. Vaage (Waterloo, ON: Wilfrid Laurier University Press, 2006), 109-37.

Подробнее об этом см. у Meeks, The First Urban Christians.

Ronald F. Hock, The Social Context of Paul’s Ministry: Tentmaking and Apostleship (Philadelphia: Fortress, 1980), 27.

Johannes Munck, Paul and the Salvation of Mankind (London: SCM Press, 1959), 49.

См. особенно: Hock, The Social Context of Paul’s Ministry; Meeks, The First Urban Christians.

Hock, The Social Context of Paul’s Ministry.

Примеры взяты из: Meeks, The First Urban Christians, 28; Ramsay MacMullen, Roman Social Relations: 50 В. C. to A. D. 284 (New Haven CT: Yale University Press, 1974), 63.

См. с. 103–104 нашей книги.

Кроме апостола Петра в книге Деяний – однако эти рассказы о нем я считаю позднейшими и легендарными. См. с. 186–191 настоящей книги.

Других людей, названных Павлом, часто считают иудеями на основании данных из других источников; особенно это относится к Прискилле и Акиле, которые однозначно названы иудеями в книге Деяний. Сам Павел, однако, ничего об этом не говорит.

О языческом происхождении Евангелия от Матфея см. в моей книге: Bart D. Ehrman, The New Testament: A Historical Introduction to the Early Christian Writings, 6th ed. (New York: Oxford University Press, 2016), 143.

Подробнее об этом см. David С. Sim, “How Many Jews Became Christians in the First Century? The Failure of the Christian Mission to the Jews,” Harvard Theological Studies 1, 2 (2005), 417-40.

Очень полезные сведения о феномене римского язычества в целом: James В. Rives, Religion in the Roman Empire (Oxford, UK: Blackwell, 2007). Сжатый, но полезный обзор: Ramsay MacMullen, Paganism in the Roman Empire (New Haven, CT: Yale University Press, 1981). Особенно ценные и подробные оценки в двухтомном собрании источников и аналитики: Mary Beard, John North, and Simon Price, Religions of Rome (Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1998). Классический труд на эту тему: Robin Lane Fox, Pagans and Christians (New York: Knopf, 1987). Более краткое, но и более подробное исследование, на которое я во многом опираюсь: James В. Rives, “Religious Choice and Religious Change in Classical and Late Antiquity: Models and Questions,” Antigiiedad, Religionesу Sociedades 9 (2011), 265-80.

Среди многочисленных обсуждений этого термина см.: Pierre Chuvin, A Chronicle of the Last Pagans, trans. B. A. Archer (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1990),

7-13; Christopher Jones, Between Pagan and Christian (Cambridge, MA: Harvard University Press, 2014), 5–8; James J. O’Donnell, Pagans: The End of Traditional Religion and the Rise of Christianity (New York: Ecco, 2015), 159-64.

См. работы Дж. Райвза, приведенные в прим. 1 на с. 105.

Помимо всего прочего, здесь существует терминологическая проблема. Ученые спорят не только о том, что означало слово «язычник» в древности, но и о том, допустимо ли вообще его использование. Некоторые утверждают, что сводить все многообразие античной религиозной мысли и практики к некоему единому «язычеству» означает искажать его суть – и это звучит весьма убедительно. Кроме того, некоторые ученые опасаются негативных коннотаций, до сих пор присущих терминам «язычники» и «язычество», особенно среди тех, кто не является специалистами по этому периоду.

С другой стороны, все предлагаемые альтернативы не лучше. Многие ученые предлагают вместо «язычества» говорить об античном «политеизме», поскольку, как мы уже видели, одна из общих черт этих разнообразных религий – та, что все они признавали существование множества богов. Сложность здесь в том, что даже в этом политеистическом мире встречались люди – и не только иудеи, – настаивавшие на первенстве одного верховного божества. Некоторые неиудеи даже отказывались поклоняться всем прочим богам, кроме «своего». Следовательно, слово «политеисты» не охватывает весь религиозный спектр.

Другие ученые предлагают, пожалуй, более приемлемый вариант: говорить просто о «традиционных религиях». Термин этот хорош тем, что у него нет никаких негативных коннотаций и суть изучаемого явления он отражает верно. Однако есть и у него свои слабые стороны. Прежде всего, он просто заменяет одно позднейшее наименование, которого люди древности просто не поняли бы («язычество»), другим («религия»). Далее, от «традиционных религий» невозможно образовать обозначение человека, им следующего, так же как от «язычества» – «язычник». И, наконец, нам стоит осторожно относиться к разделению различных религиозных практик, бытовавших в Римской империи, и не отделять их друг от друга непреодолимой стеной: да, они сильно различались, но не были «разными религиями» в том же смысле, как, например, сейчас христианство, ислам, индуизм и буддизм. С одной стороны, им недоставало связной системы верований и практик, которая обычно ассоциируется с религией у нас; с другой стороны, хотя древние культы и не были стандартизированы, во всех них было нечто общее, связанное с общим ходом мысли и широко распространенными практиками.