Валентин Булгаков - Как прожита жизнь. Воспоминания последнего секретаря Л. Н. Толстого

Первый вариант начала этой повести написан был еще в 1909 году, второй – в августе-сентябре 1910 года (примеч. В. Ф. Булгакова).

Сообщение о подчистке дневников оставляю, впрочем, на ответственности сделавшей мне его В. М. Феокритовой. Возможно, что невыгодные для жены Толстого упоминания о ней в дневнике только копировались, на случай уничтожения их Софьей Андреевной (примеч. В. Ф. Булгакова).

То есть о приезде докторов и об их заключении (примеч. В. Ф. Булгакова).

Далее зачеркнуто: «Это-то, затем, окончательно сломило ее и возвысило, сделало более мощным и решительным, более гордым и самоуверенным – его, Черткова».

Далее зачеркнуто : «предъявляла к нему невероятные и сумасшедшие обвинения, касавшиеся его дружбы с Чертковым».

Далее зачеркнуто: «Я на себе это испытал. Вкладываешь в него самые сильные доводы, и вдруг оказывается, что он вовсе ничего. То есть, тот, кто молчит: представляешь себе, что он собирает все самые веские возражения, а он – совсем ничего. На меня, по крайней мере, молчание всегда так действовало».

противодействовать (фр.).

Далее зачеркнуто : «ведь Софья Андреевна срывала обычно свое раздражение именно на ни в чем не повинном и стоявшем в стороне от спора муже».

разделяй и властвуй ( лат .).

Далее зачеркнуто: «(чего те, по неопытности ли жизненной, по ограниченности ли, никак не могли ни понять, ни принять)».

Юб. Т. 82. С. 163.

Неопубликованному дневнику В. М. Феокритовой 56, этому, с позволения сказать, собранию сплетен, излишнее и неподобающее внимание посвящают литературоведы, как, например, редактор 58 тома Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого (далее зачеркнуто: «или составитель двух томов «Летописи жизни и творчества Л. Н. Толстого») (примеч. В. Ф. Булгакова).

Тяжелых обморочных припадков, вызывавшихся обычно какими-нибудь сильными потрясениями или переутомлением, у Льва Николаевича, за все время его старости, было три или четыре. С начала 1910 года таких припадков у него совсем не было (примеч. В. Ф. Булгакова).

Далее зачеркнуто : «Во все время болезненного припадка внизу, в комнате Душана, сидел вызванный тайно Александрой Львовной из Телятинок В. Г. Чертков, вход которому наверх был воспрещен. С. М. Белинький доставлял ему сведения о состоянии Льва Николаевича.

Наутро Лев Николаевич проснулся спокойным и в полном сознании. Хоть он и оставался в постели до вечера, но ясно было, что всякая опасность миновала, и это переполняло радостью сердца всех, кто его окружал. Счастливые, что гроза пронеслась, Софья Андреевна и Александра Львовна помирились в самой трогательной обстановке. Александра Львовна вместе со своей подругой, с пуделем Маркизом и с попугаем переехала снова из Телятинок в Ясную Поляну. Казалось, вот теперь начнется спокойная жизнь: все недоразумения изжиты, близкие великого человека прозрели, сознали свои ошибки, сознали, как вредно отражаются на нем их ссоры, и решили, заключив мир, предоставить 82-летнему старцу возможность спокойного, тихого, светлого, трудового заката в родном доме, среди родной природы и близких, любящих людей.

К сожалению, надежда эта обманула. Прошло недели две, и началось все снова. И не могло не начаться: ведь основная-то причина разделения между близкими Толстого – борьба за его литературное наследие – оставалась. И в самом деле, начались снова сцены ревности к Черткову, устраиваемые Льву Николаевичу его женой, столкновения ее с дочерью и даже нечто похуже, а именно – настойчивые вопросы Софьи Андреевны ко Льву Николаевичу: правда ли, что он составил завещание? Почему он не хочет выдать ей особую записку о передаче ей прав собственности на свои художественные сочинения? Неужели он все оставит Черткову?»

Прекрасный Дима (фр.).

Далее зачеркнуто. «Да, осмелюсь я прибавить к словам Льва Николаевича: «толстовство», на самом деле, спасло Черткова, потому что если бы он был генерал-губернатором, то он действительно вешал бы людей. И вешал бы с полным сознанием справедливости и благотворности этой меры».

Как большой барин (фр.).