Коллектив авторов История - Идеал воспитания дворянства в Европе. XVII–XIX века

Предыдущие примеры основаны на частных случаях. Что касается Франции, то здесь мы тоже располагаем свидетельствами, в том числе теми, где приводятся «статистические данные», даже удостоенные публикации. В Рассуждениях о политических и военных делах , изданных в 1587 году, Франсуа де Лану подчеркивает, что «каждый год сотни молодых французских дворян путешествуют по разным странам с целью посмотреть и узнать, что проистекает от сердечной доброты и страстного стремления к знаниям» [1133]. Италия не единственно возможное направление, но, вероятно, самое главное. Тем не менее было бы ошибочным предполагать, что трактат де Лану является тем самым «связующим звеном», которое ведет к высокой оценке Grand Tour , появившейся ближе к 1600 году. Собственно говоря, де Лану был яростным противником того явления, о котором он упоминает, начиная с убежденности путешественников в том, что «товары, произведенные в иных местах, лучше произведенных на родине» [1134].

На частном уровне то же отношение встречается и в случае с Этьеном Паскье, чей сын Пьер совершил в 1584 году путешествие в Рим против воли своего отца. Очень быстро у Пьера кончились деньги, и Этьен, совершенно не желающий оставлять без помощи свое непослушное дитя, старается организовать как можно лучше поездку сына, которую он не одобряет. В своей переписке с послом в Риме Паскье высказывает свои соображения:

И раз уж судьба забросила его туда, то я бы очень хотел, чтобы он увидел не античные развалины Рима, которые, на мой взгляд, не представляют какой-либо особой поучительной ценности, кроме наглядной бренности человеческих предприятий, но чтобы он больше наблюдал живую реальность, из которой он мог бы перенять образцы для подражания своему хорошему поведению в будущем.

И заканчивает Паскье просьбой к послу принять Пьера к себе на службу [1135]. Увидеть античное наследие Рима, быть принятым на службу к посольскому двору, усвоить модели «хорошего поведения в будущем» – одобряет Паскье все это или нет, но он перечисляет все те классические черты, которые позднее составят Grand Tour . И нам остается лишь посмотреть на некоторые дополнительные примеры молодых французских дворян, отправляющихся в Италию в этот период, чтобы отыскать другие типичные элементы. В 1593 году, например, некий Алоиз Гроссетьер (Aloyse Grossetierre) пересек Апеннинский полуостров, проведя несколько недель в Падуе и около месяца в Риме [1136]. В Падуе он, видимо, прослушал некоторые курсы в университете, в обоих городах занимался дворянскими упражнениями, а в Риме нанял себе учителя иностранных языков (испанского и итальянского) – к своему несчастью, поскольку после нескольких ссор по догматическим вопросам веры его наставник донес на него римской инквизиции [1137].

На основе подобных примеров мы приходим к очевидным выводам. Все выглядит так, как если бы практическое воплощение Grand Tour совершенно явно предшествовало его теоретическому наполнению. В этой парадигме вполне вероятным представляется, что англичане, долгое время считавшиеся главными проводниками Grand Tour , действительно были первыми, кто сформулировал программу это вида путешествий. От частных высказываний лорд-канцлера Сесила к труду лорд-канцлера Бэкона ясно прослеживается преемственность, в то же время нельзя исключать того, что по крайней мере Пеллетье был знаком с текстом Бэкона [1138].

Как бы там ни было, ясно, что первые рекомендации по поводу Grand Tour в виде программы путешествий – с определением его целей и содержания как неотъемлемой части аристократического образования – берут свое начало в частной практике и в советах отцов сыновьям, как мы это видели в случае с лордом Сесилом, или профессоров (или наставников) своим ученикам, как в случае знаменитого письма Юста Липсия Филиппу де Лануа (1578 год) [1139]. Такой совет мог охватить более широкую аудиторию через публикацию для «ограниченного круга лиц» коллекций писем и таким образом проложить им дорогу в литературные очерки: мы уже упоминали Бэкона, но важность путешествия как метода образования подчеркивал также и Монтень [1140]. В то же время могли выйти в свет какие‐то первые путеводители, которые могли быть в той или иной мере специально предназначены для юных аристократов-путешественников [1141]. Как только эта тема приобрела определенную популярность в описанных источниках, она, наконец, начала проникать в литературу, специально посвященную моделям дворянского образования.