Дэниел Эверетт - Не спи — кругом змеи! Быт и язык индейцев амазонских джунглей

Я покрутил ручку, и мы стали слушать начало Евангелия от Марка. Я спросил их, понятно ли им. Они ответили, что понятно, и пересказали мне услышанное, так что я убедился, что им действительно было все ясно. Уже спустилась ночь, а мы сидели на песке при свете костра и разговаривали о Евангелии. Моя мечта сбылась.

— Слушай, Дэн, а кто это говорит на пленке? Похоже на Пиихоатаи ( Piihoatai ).

— Это и есть Пиихоатаи, — ответил я.

— Ну он же не видел Иисуса. Он нам говорил, что не знает Иисуса и не хочет знать.

Этим простым наблюдением пираха показали мне, что наша запись никак не скажется на их духовных чаяниях. Эти слова не могли прочно закрепиться в их сознании.

Но мы не сдавались и добавили к аудиозаписи Евангелия купленные слайды со сценами из Нового Завета: Иисус, апостолы и так далее.

Наутро после одного такого показа слайдов заниматься со мной языком пришел один из стариков, Каа’аоои ( Kaaxaooi ). Мы стали работать, и тут он вдруг сказал, совершенно неожиданно:

— Женщины боятся Иисуса. Мы его не хотим.

— Почему? — спросил я, недоумевая, отчего это он так сказал.

— Потому что прошлой ночью он пришел в селение и хотел поиметь наших женщин. Он гонял их по селению и пытался засунуть в них свой большой член. — И Каа’аоои развел руки в стороны, чтобы показать, какой большой у Иисуса член — почти метр.

Я не знал, что ответить, и совершенно не мог понять, то ли это кто-то из мужчин племени притворился, что он Иисус и что у него большой половой член, то ли за этим рассказом кроется что-то мне неизвестное. Каа’аоои, очевидно, не выдумывал: он рассказывал о событии, которое его обеспокоило. И позже, когда я спросил об этом еще двух мужчин в селении, они подтвердили его рассказ.

В самой сущности моей миссии в племени пираха была заключена трудность: весть, служению которой была посвящена моя жизнь и весь мой труд, не укладывалась в их культуру. По крайней мере один урок из этого можно было извлечь: я зря был так уверен, что духовное послание, которое я им нес, абсолютно универсально. Пираха ни к чему было новое мировоззрение, а свое собственное они были в состоянии защитить. Если бы я нашел немного времени перед первой поездкой и прочитал, что пишут о пираха, я бы узнал, что миссионеры пытаются обратить их в христианство уже больше двухсот лет. С самого первого описанного контакта с племенем пираха и родственным племенем мура, в восемнадцатом веке, у них сложилась репутация «упорствующих в заблуждении своем»: за всю историю не известно ни одного индейца пираха, который перешел бы в христианство. Конечно, это знание вряд ли остановило бы меня: как любой начинающий миссионер, я был склонен не обращать внимания на факты и был свято убежден, что моя вера преодолеет любое препятствие. Однако пираха не чувствовали, что им грозит погибель и, значит, не ощущали потребность в «спасении».

Принцип непосредственного восприятия означает, что если вы чего-то не видели сами, ваши рассказы об этом никому не интересны. Из-за этого индейцы пираха практически неуязвимы для проповеди, основанной на историях из далекого прошлого, которое не застал никто из живущих. И это объясняет, почему они так долго сопротивлялись миссионерам. Мифы о сотворении мира не выдерживают проверки доказательством.

Удивительным образом я стал их понимать. В общем-то, так и стоило ожидать, что они откажутся верить во что-то просто потому, что я так сказал. Я и не думал, что труд миссионера будет прост. Однако во мне зашевелилось что-то еще. То, как они отвергли евангельскую весть, заставило меня подвергнуть сомнению собственную веру. Это меня удивило. В конце концов, я же не новообращенный. Я закончил Библейский институт имени Моуди с отличием. Я проповедовал на улицах Чикаго, вел беседы с наркоманами и преступниками, ходил по домам с проповедью и дискутировал с атеистами и агностиками у себя на родине. Я был хорошо подготовлен в апологетике и миссионерской работе с отдельными людьми.

Но теперь я был еще и ученым; в науке доказательство превыше всего, и как исследователь я все подвергал проверке фактами подобно тому, как пираха сейчас просили доказательств у меня. И у меня таких доказательств не было. Я мог подкрепить свои слова только своими убеждениями, субъективно.

Их сомнения передавались мне еще и потому, что я стал их уважать. Многое в них заслуживало восхищения. Это был самостоятельный народ, и сейчас они, по сути, сказали мне, что я могу пойти и вешать лапшу на уши кому-нибудь еще, а у них моя вера не приживется.