Борис Бирюков - Социальная мифология, мыслительный дискурс и русская культура

Идеологема элитарного генезиса. «Пустые формулы», составляющие любую социальную мифологию, должны быть приняты и получить распространение в соответствующем социальном коллективе. В силу их иллюзорного характера они должны быть внедрены в коллектив, что осуществляет некоторый узкий его подколлектив — социальная группа, составляющая элиту, доминирующую в коллективе и заинтересованную в данной идеологии. Элита присваивает себе три привилегии: позитивно-информационную, негативно-информационную и властную. Первая заключается в монополизации элитой права на интерпретацию основных положений идеологии, ее идеологем-клише. Вторая состоит в наличествующих у элиты возможностях предотвращать нежелательные интерпретации. Для реализации этих двух привилегий элита располагает главной своей привилегией: в ее распоряжении находятся средства насильственного внедрения желательных интерпретаций и устранения нежелательных. Для этого разрабатывается и применяется система мер воздействия на тех членов сообществ, которые не склонны принимать им навязываемые стандартные интерпретации, сомневаются или отвергают господствующие мифологемы. Идеологическим оправданием подобных мер служат специфические интерпретации понятий «отступника», «отщепенца», «сумасшедшего», «тунеядца», «национал-большевика» и т. п., позволяющие подводить под них тех, кто не принимает навязываемые элитой идеологемы-клише.

Различные группы внутри элиты в разной степени и в разных формах участвуют в реализации названных привилегий, что вносит в среду носителей «идеологической чистоты» определенное расслоение, которое, однако, не препятствует реализации основной цели идеологии — воспроизводству выгодной для нее социальной структуры.

Идеологема легитимации. Предшествующая идеологема объясняет возникновение, генезис идеологии, которая распространена в данном социальном коллективе. Классической иллюстрацией ее действия является известный тезис о внесении «пролетарского сознания» в среду рабочего класса со стороны «партии нового типа». Однако рычаги, реализующие познавательные и властную привилегии господствующего социального слоя, способны буксовать. В обществе всегда находятся люди, обладающие здравым смыслом, который заставляет их сомневаться в предлагаемых идеологией формулах и в их интерпретациях. А отдельные личности — их, применяя терминологию, введенную Л.Н. Гумилевым, естественно назвать пассионарными — оказываются морально-психологически столь сильны, что не только противостоят давлению социальной мифологии, но и способны увлекать в этом других членов коллектива.

В этих условиях для придания общезначимости — легитимации идеологических клише, особенно таких, которые слишком уж далеки от реальности, ‑ элитарными «теоретиками» идеологии конструируется ирреальный мир: эрзацмир, как его называет Цельгер. Этот мир воображаемых сущностей и неосуществимых идеалов. Для его внедрения разрабатываются искусственные мотивационные структуры (примером может служить «социалистическое соревнование»), неадекватные реалиям ценностные стандарты.

Что с логической точки зрения представляет собой построение эрзацмира? В чем состоит конституирующая его процедура? В замене конкретной природной и социальной реальности выдуманной предметной областью, с которой соотносятся «пустые формулы» идеологии. Построение такого рода области — это конструирование мира «абстракций наоборот»: его элементы либо суть такие «конструкты», для которых не существует реальных прообразов, либо такие понятийные образования, которые подразумевают признаки, прямо противоположные тому, что наблюдается в том фрагменте действительности, который подразумевается в данном «конструкте». Так в идеологических клише тоталитарно-коммунистических идеологий понятие «деньги» выступает не как универсальное мерило стоимости товаров, «уравновешивающее» участников хозяйственной деятельности и обмена, а как нечто, имеющее прямо противоположный смысл, — как средство, автоматически порождающее социальное неравенство. Отсюда — попытка отмены денег в период «военного коммунизма» в России, отсюда же и тезис о мелком товарном хозяйстве, будто бы с необходимостью рождающем капитализм.