Александр Прасол - От Эдо до Токио и обратно. Культура, быт и нравы Японии эпохи Токугава

В XVIII веке японское общество много экспериментировало и многого добилось. В начале столетия поток провинциалов, приезжающих в столицу на заработки, начал расти. С каждым годом все больше становилось нигде не зарегистрированных провинциалов, перебивавшихся случайными заработками и создававших питательную среду для криминала. С положением мирились до 1780 года, когда правительство отдало распоряжение главе Южного городского магистрата Макино Сигэката (1714–1792) построить в районе Фукагава городской приют для бездомных (Мусюку ёикусё). Проработав без особых достижений около шести лет, это учреждение тихо скончалось, не оставив о себе ни светлой памяти, ни архивных документов. Но прецедент оказался полезным. О нем вспомнили в конце 1780-х, когда голод годов Тэммэй погнал тысячи провинциалов в Эдо, где они начали зарабатывать на жизнь всеми доступными способами, в том числе и преступными. Василий Головнин отмечал, что среди японцев “есть и праздные люди, которые, скитаясь по улицам, по непотребным и питейным домам, снискивают себе пропитание разного рода фиглярством, а иные живут мирским подаянием”.

В 1790 году в столице учредили лагерь трудового перевоспитания (Нинсоку ёсэба). Его основателем считается глава полицейского отряда по борьбе с поджогами и грабежами Хасэгава Хэйдзо (1745–1795). В заболоченном устье реки Сумида огородили участок площадью 53 тысячи м 2и поставили там два барака (позднее к ним прибавился третий). Сегодня это второй квартал Центрального района (Тюоку) японской столицы, а тогда участок был с трех сторон окружен морем. В лагерь начали отправлять бездомных и бродяг, не имеющих личных поручителей и криминального прошлого, а также воров, татуированных или битых в тюрьме палками за мелкие кражи. Срок содержания в лагере был определен в три года. Одновременно лагерь мог принять 130 человек. Денег на перевоспитание трудных подданных не выделялось: заключенные жили на полном самообеспечении. Их наскоро обучали основам ремесел (плотницкое и штукатурное дело, изготовление бумаги и древесного угля, масложатие и так далее) и заставляли работать. Для этого на территории лагеря открыли двадцать ремесленных мастерских, баню, фельдшерский пункт, даже засеяли рисовое поле. Было в лагере-приюте и женское отделение. Первые два года правительство выделяло трудовому лагерю небольшую дотацию, но затем ее отменили, и в неудачные годы руководству приходилось обращаться к купцам за частными кредитами.

Пятую часть заработанных арестантами денег удерживали в качестве платы за их содержание, остальное сохраняли. Третью часть этого остатка принудительно откладывали до окончания срока. Тем, кто изъявлял желание заняться ремеслом или торговлей, на эти деньги помогали снять помещение и купить инструменты. В течение всего срока нахождения в лагере воспитуемым трижды в месяц читали проповеди Учения чистого сердца (Сэкимон сингаку) по трудовой этике, приглашая для этого самых видных адептов учения, в том числе самого Накадзава Дони. Лагерь трудового перевоспитания стал первой в истории Японии (и одной из самых ранних в мировой истории) попыткой социальной реабилитации городских маргиналов.

Трудовой лагерь в Исикавадзима просуществовал более тридцати лет. Не все и не всегда проходило в нем гладко, что не удивительно с учетом контингента. Во время выездных работ за пределами лагеря случались стычки с местным населением, которое такое соседство отнюдь не радовало. Постепенно число воспитуемых выросло до 600 человек. Сюда стали присылать и осужденных на высылку из родных мест. В 1820-х годах в лагере уже не столько перевоспитывали, сколько наказывали лишением свободы, и он стал походить на обычную тюрьму. Таким он и оставался до конца правления Токугава.

Приют для бездомных и трудовой лагерь стали вторым и третьим по счету проектами социального обеспечения эпохи Токугава. Первый проект был осуществлен на шестьдесят лет раньше, в 1720-х годах.

Задолго до появления книги жалоб и предложений, которую в СССР считали атрибутом победившего социализма, японцы придумали ее аналог. Назывался он ящиком для подачи жалоб (мэясубако) и размещался перед главными воротами замка Эдо. Автор идеи неизвестен, но воплотил ее в жизнь в 1721 году восьмой сёгун Ёсимунэ. Жизнь в то время меряли десятидневками, поэтому жалобы и предложения принимались по такому же графику: 2-го, 11-го и 21-го числа каждого месяца. В эти три дня ящик выставлялся для сбора писем с 9 часов утра до полудня. Позднее, при одиннадцатом сёгуне Иэнари, ящик начали выставлять ежедневно.