Игорь Дьяконов - Об истории замысла Евгения Онегина

Вскоре (не позже первых чисел декабря 1823 г.) мы можем присутствовать при том, как рождаются образы Ольги и Татьяны (в таком порядке).

Некоторые пушкинские рукописи с трудом поддаются расшифровке по слоям правки, но в черновиках 1-й и 2-й глав по большей части виден полный текст первоначального наброска каждой строфы, который сам по себе представляет большой интерес. К сожалению, это не так легко показать по публикации черновиков. Отнюдь не претендуя на создание некоего лучшего прецедента, чем данный нам академическим изданием, над которым ломали голову лучшие текстологи России, и прежде всего такой ученый, как Б. В. Томашевский, я лишь для данного конкретного случая (вряд ли это возможно во многих других) хочу показать читателю возникновение интересующих нас здесь строф, начиная не с верхнего слоя правки, а с первого наброска. В отступление от общепринятых текстологических правил издания пушкинских черновиков нам хотелось по возможности передать самую манеру и темп письма, ускорение, стяжение, замедление, знаки сокращения, если можно — даже самый ход исправлений. В рукописи, например, видно, где иссякали чернила на пере и его приходилось снова макать в чернильницу.

Ольга в черновике (ПД № 834, л. 34 и сл.; VI, 285 и сл.), как и в известном нам тексте, вводилась во 2-й главе строфой XXI — «Чуть отрок, Ольгою плененный», а затем строфой XXII в варианте «Вот юность! Ольга [9] подарила Ему любови первый сон»; но после последней строки «Замену тусклых фонарей» идут строфы XXIIа, XXIIб и XXIII, из которых первые две не сохранились в окончательном тексте. Эти-то строфы мне и хочется показать в ходе их возникновения. Звездочки означают моменты обмакивания пера в чернильницу.

Первый набросок строфы XXIIа (первый слой правки дан курсивом):

[10] Но] кто-жъ та была, которой очиОнъ, безъискуства, привле<���кал> [, об Которой онъ идни иночи *И думы сердца посвящалъ — [11] Со] ребенок, дочь [ <���нрзб> — сосѣдей бѣдныхВдали связей

Цвѣла как ландышь потаенный —Не знаемый вътравѣ глухойНи мотыльками ни пчелой —, *И въночь ивъ утро окропленнойРосою неба солнечным [13] Иль червь [14] Минутной {49} 49 Относятся ли вычеркивания последней строки, а также и сам ее текст к первоначальному наброску или же к первому слою правки — неясно. В конце первого слоя правки чернила на исходе.

Итак, во-первых, нет никаких указаний на то, что Ольга имела сестру; во-вторых, несмотря на некоторую стилизацию строфы под тон Ленского, нельзя не заметить, что Ольге здесь предназначены совершенно иная роль и судьба, чем в окончательном варианте. В романах XVIII—начала XIX в. для героини предусматривалось только два выхода из сюжета: либо счастливый брак, либо ранняя романтическая смерть {50} 50 Эта мысль принадлежит не Ленскому — зачем бы он стал думать о ранней смерти Ольги? — а, скорее, автору, который только один и мог знать к этому моменту, какая судьба ожидает Ольгу. . Пушкин же, по справедливому замечанию Томашевского {51} 51 Томашевский Б. В. Пушкин, кн. 2. Материалы к монографии (1824—1837). М., 1961, с. 94. , в 1823 г. «не освободился еще в полной мере от романтического сознания», и нет оснований думать, что он уже был готов порвать с композиционными канонами, соблюдавшимися его современниками. Очевидно, к концу XXIIа строфы 2-й главы Ольга еще была главной героиней {52} 52 В. Лакшин заметил, что, судя по черновику письма Татьяны («Предвижу мой конец <���не>дальной» — VI, 314) и ее гаданию (см. 29-е примечание Пушкина: VI, 193), она, по раннему замыслу Пушкина, должна была погибнуть ( Лакшин В. Движение «свободного романа». — Литературное обозрение, 1979, № 6, с. 20). Этот мотив, очевидно, унаследован ею от «Ольги I». . Интересен традиционный мотив бедности героини.

Следующая строфа, XXIIб, начата твердым и размашистым почерком, которого, однако, хватило только на самые первые строки. Далее идет долгая и кропотливая работа (для удобства даю несколько упрощенную транскрипцию):

«Ни [15] Mistress дура Английской породы Ни своенравная [16] Мадам Мамзель [17] Наставница <���пробел> моды [18] Благодаря уставам моды [19] Не портили [ее даров природы] [20] Наставница ее [21] Качала няня колыбель (В России по уставам [22] моды Необходимые досель) [23] Не стали портить [24] Не воспитали Не баловали Ольги милой Фадеевна рукою — ( добавлено: хилой) Ее качала колыбель [25] Потом [стлала ее уже стлала] [26] И детскую стлала постель Стлала ей детскую постель [27] Читать молитвы научила Помилуй мя читать учила [28] И сказку говорила ей [29] Чесала золото кудрей Гуляла с нею, средь ночей Бову рассказывала <���ей> [30] Она ж [31] Потом [32] И всё ж Она ж за Ольгою ходила По утру наливала чай И баловала невзначай».