Игорь Дьяконов - Об истории замысла Евгения Онегина

Перестройка с одной героини на другую шла постепенно и по разным линиям {56}. И хотя «опорный образец» был для Пушкина прежде всего образцом характерологическим, но, может быть, известную роль в решении «уволить» «Ольгу I» с амплуа главной героини в данном случае играло то, что ее портрет, нарисованный Пушкиным, не вязался со зрительным образом отправного «прототипа»: Ольга Пушкина не была розовой и золотистой блондинкой. Уже в первой строфе черновика после метаморфозы «Наташа — Татьяна» (гл. 2, строфа XXV; VI, 290) мы читаем: «Вы можете друзья мои Себе ее [38]представить сами Но только с черными очами» — именно эта примета обязательна. Но не поэтому, становясь главной героиней, Татьяна унаследовала Ольгу Пушкину как «опорный образец», а потому, что характерологически Ольга Сергеевна была гораздо более похожа на Татьяну, чем на Ольгу (как «I», так и «II»).

Теперь постараемся установить, какие опорные моменты сюжета должны были находиться в плане?

В своем минимальном виде пушкинский план крупного произведения фиксирует протагонистов, которые уже сами по себе дают исходные моменты сюжета, например будущий замысел «Скупого рыцаря» в Михайловском: «Жид и сын. Граф» (VII, 303). Более развитые планы отмечают и ключевые точки сюжета и некоторых дополнительных персонажей, стоящих в этих точках. В зависимости от надобности в плане могло быть больше или меньше подробностей, но очень подробные планы, кроме как в поздний период и особенно для драматических произведений, редки. Развернутый план трудно восстановить. Но следы импровизации во 2-й главе свидетельствуют в пользу того, что план романа (или тогда еще поэмы) был только очень конспективный. Мы можем реконструировать, исходя из типологии пушкинских планов и пользуясь «пережитками» в черновиках, тот минимум имен, сюжетных узлов и конфликтов, без которых не было бы положено начало развитию этого сюжета вообще. Описание Онегина в петербургском свете, хотя и являлось «просто быстрым введением», было важно для характеристики героя и, возможно, предусматривалось планом. Особенно существенна была деревня, действительно появляющаяся с самого начала романа. Упоминание имени «опорного образца» героя в связи с деревней избавляло бы не только от необходимости перечислять в плане черты его характера (как это сделали мы выше), но само по себе уже разъясняло бы и суть надвигающегося конфликта. Можно реконструировать примерно такую информацию: (= Раевский? Евгений?) неслужащий, в петербургском свете. Приезд в деревню. Поэт, Ольга, дочь соседей, его невеста. Ольга влюблена в . Котильон. Дуэль.

Нельзя, конечно, утверждать, что план был составлен именно в этих словах, но ясно, что мы здесь привели моменты, которые должны были быть в плане непременно (кроме разве котильона). Дальнейшее реконструировать труднее. Там, где до нас сохранилось несколько планов («Русский Пелам», «Капитанская дочка», «Роман на Кавказских водах» и др.), видно, что последовательно планировавшиеся развязки обычно несколько расходились, хотя сохраняли определенное единство сюжета. Высказывалось мнение, что Онегин должен был соблазнить героиню, но, по моему мнению, это противоречит всей идее романа. Вероятнее, в плане сообщалось, что герой влюбляется в Ольгу, она его отвергает и умирает. Все это, разумеется, чисто гадательно. Была ли введена Одесса и встреча там героя с Пушкиным? Одно несомненно: моральное превосходство героини над героем должно было быть заложено в самом замысле, иначе мы имели бы перед собой не этот, а другой роман. Как видим, есть достаточные основания предполагать, что образ героя был задуман и выполнялся как сатирический, сниженный. Лишь любовь героини несколько приподымает его к концу романа, но так ли это было и в замысле? Заметим, что по окончательном утверждении Татьяны в романе Ольга, после некоторого сопротивления, сходит на нет как героиня и остается лишь пружиной для дуэльного конфликта, навеки разорвавшего связи героя (Онегина) с героиней (теперь Татьяной). Подводя впоследствии в Болдине итоги своему роману (26 сентября 1830 г. — VI, 532), Пушкин выделяет три главы для трех героев: Онегина, Ленского и Татьяны. Четырех никогда и не было: пока Ольга («I») была героиней, не было Татьяны; когда явилась Татьяна, Ольга («II») очень скоро была вытеснена на положение совсем второстепенного персонажа, ибо даже и Ленский был не более как движителем сюжетного конфликта между протагонистами.