Владимир Малышев - Мифы и загадки нашей истории

Конечно, 37 год был трагедией. «Самая, пожалуй, тяжкая, даже чудовищная «особенность» ситуации 1937 года – смертельное столкновение не различных и чуждых друг другу людей, а, напротив, людей самых близких, подчас даже в прямом смысле слова «родных». Перед нами, в сущности, самоуничтожение, самопожирание…», – отметил в своей книге В. Кожинов. Заключенные, отправляемые в камеры и на расстрел, кричали: «Да здравствует Сталин!», и клялись в верности коммунистической партии. Они были растеряны и никак не могли понять, что же происходит, почему их, верных слуг режима, вдруг стали одного за другим бросать за решетку?

Хрущев, сам замешанный терроре, списал потом эти события на культ личности Сталина, на патологическую подозрительность и маниакальную жажду власти всесильного вождя, который снимал слой за слоем, повсюду видя заговоры, врагов и предательство. Однако есть один эпизод, который опровергает утверждения о личной маниакальной мстительности Сталина. Когда кинорежиссер Каплер познакомился с его дочерью Светланой, стал показывать ей (16-летней школьнице) фильмы эротического содержания и влюбил ее в себя, 40-летнего многоопытного мужчину, то, как поступил ее отец – темпераментный грузин? Каплера, конечно, арестовали, но он получил на редкость мягкое наказание – его отправили в Воркуту заведующим литературной часть драматического театра. Сталин не уничтожил обидчика, хотя вполне мог это сделать. Таким образом, он убивал людей вовсе не из личной мести, а «по необходимости», когда считал это «полезным для дела».

По этой причине некоторые историки объясняют сейчас террор 1937 года общими, глобальными переменами жизни в СССР и приближающейся войной. Старая гвардия сделала свое дело, и она не годилась для управления страной в меняющихся условиях. В 1991-93 гг. при таких же обстоятельствах отправляли на пенсию или увольняли, а в те суровые времена – сажали и расстреливали. Именно таким беспощадным способом Сталин произвел замену правящего слоя своего режима, выдвинув на руководящие посты уже не «старых большевиков», умевших только разрушать («весь мир насилья мы разрушим…»), а поколение людей, выросших уже в новых условиях для реализации новых целей. Своей цели, осуществленной страшными методами, он, как видно, добился. Историки подсчитали, что основные показатели промышленного производства в СССР с 1934 по 1940 г. увеличились более, чем в два раза. Во вторую половину 1930-х гг. добыча угля выросла почти на 120 %, выплавка стали – на 165 %, производство электроэнергии – на 200 % и т. д.

«Загадка 37 года, – писал Давид Самойлов, – в том, кто и ради кого скосил прежний правящий слой. В чьих интересах совершился всеобщий самосуд, в котором сейчас можно усмотреть некий оттенок исторического возмездия. Тех, кто вершил самосуд, постиг самосуд». Мавр сделал свое дело, и ему пришлось уйти не только с исторической сцены, но и из жизни.

В истории жизни и смерти Сталина – до сих пор много белых пятен и загадок. Ответы на некоторые нашли совсем недавно, а есть и такие, которые остаются тайной до сих пор.

Об этой истории рассказала дочь диктатора Светлана Аллилуева в своих воспоминаниях. Как известно, она уехала из СССР, жила в Индии, Швейцарии, Англии, США, где недавно умерла в доме для престарелых. Речь идет об ее последнем разговоре с отцом незадолго до его смерти. Сталин неожиданно позвонил дочери, и также неожиданно спросил: «Это ты передала мне письмо от Надирашвили?»

– Нет, – с удивлением ответила Светлана. Никого Надирашвили она не знала, и вообще впервые слышала такую фамилию.

– Ты знаешь его? – продолжал расспрашивать Сталин, который никому не доверял, в том числе даже и своей дочери.

– Нет, папа, я не знаю такого.

– Ладно, – недовольно буркнул Сталин и повесил трубку. Больше он ничего у нее не спросил, хотя, как потом оказалось, этот разговор был у них последним. Диктатор вскоре умер, и Светлана увидела его, уже умирающего, на Ближней даче. Этот разговор она, быть может, забыла, если бы он потом не получил неожиданное продолжение.

Кстати, письмо лично Сталину и в самом деле было передать не просто. Это обычно делал Берия, а если диктатор и обратился к дочери, то, значит, на этот раз оно поступило к нему по какому-то другому каналу. Как вспоминал Хрущев, после ареста секретаря Сталина Поскребышева почту диктатору было просматривать некому, и гора пакетов лежала на столе возле столовой не разобранной. Начальник охраны Власик в ответ на вопрос Хрущева, что делают с этой почтой, ответил: «У нас был специальный человек, который потом вскрывал их, а то так оставлять неудобно, а мы отсылали содержимое обратно тем, кто присылал».