Вадим Дамье: Стальной век: Социальная история советского общества

Но параллельно с этой политической революцией, в которой речь шла, прежде всего, о том, кому будет принадлежать государственная власть, снизу разворачивалась совсем другая, социальная революция. Она началась вскоре после февраля 1917 г. Выдвигались и становились все более популярными лозунги рабочего контроля и социализации земли; трудящиеся массы начали осуществлять их снизу, революционным путем, явочным порядком. Возникли новые социальные движения трудящихся: рабочие и солдатские Советы, крестьянские Советы и комитеты (в дейст­вительности - органы крестьянских общин), фабрично-заводские комите­ты, квартальные и уличные комитеты ит.д. В них принимали участие и представители партий, пытавшихся взять эти массовые инициативы под свой контроль. Политических функционеров было особенно много в цен­тральных, губернских и городских органах народного самоуправления. В результате, хотя Советы пользовались до июля 1917 г. таким влиянием, что современники событий говорили о существовании в стране «двоевла­стия,», руководство Советского движения поддерживало в тот период Временное правительство. Однако «внизу» часто преобладала независи­мая классовая линия, ориентировавшаяся на антикапиталистические со­циальные преобразования.

Крестьяне захватывали помещичьи и кулацкие земли, но не обращали их в частную собственность, но ставили под контроль органов крестьян­ского самоуправления, считая это первым шагом к их социализации. Уже в апреле 1917г. в деревне началась настоящая общинная революция. На I съезде крестьянских Советов в мае партия эсеров вынуждена была под давлением с мест внести резолюцию, которая обещала отмену частной собственности на землю будущим Учредительным собранием, а до тех пор провозглашала переход ее в ведение крестьянских земельных комитетов. Правда, в примечании указывалось, что такой переход должен произойти организованным путем, после соответствующего закона Временного пра­вительства. Резолюция была, принята, однако крестьяне попросту проиг­норировали примечание. Волостные комитеты и управы с мая отказыва­лись выполнять распоряжения губернских и уездных органов власти Вре­менного правительства и санкционировали захваты и «черный передел» земли, не дожидаясь решений властей. В начале осени Временное прави­тельство, еще в марте провозгласившее государственную монополию на торговлю хлебом, стремясь пресечь «самовольные действия», получить продовольствие и деньги для продолжения войны, направило в деревню воинские команды. Таким путем властям удалось принудить строптивые волостные комитеты к подчинению губернскому начальству. Но насильст­венное осуществление хлебной монополии вызвало организованное со­противление крестьянских общин и нередко приводило к вооруженным столкновениям с войсками. На все деревни солдат не хватало. Там, куда не дотягивалась вооруженная рука государства, общинники попросту разго­няли лояльные властям волостные комитеты и управы, избивали их чле­нов, жгли документы и здания.

Городские рабочие также осуществляли свои требования «явочным порядком». В марте 1917 г. в Петрограде они отказывались подчиниться призыву городского Совета, в котором тогда существовало эсеро-меньше­вистское большинство, и прекратить всеобщую стачку прежде, чем будет установлен 8-часовой рабочий день. В итоге, на большинстве предприятий они ввели его сами, по своей инициативе. Работники вынудили хозяев платить зарплату, «подобающую свободному гражданину», изгоняли из администрации ненавистных им начальников и создавали фабрично-за­водские комитеты (фабзавкомы). В задачи последних входило осуществ­ление «заводского самоуправления» и «права ведать внутренним порядком завода», включая установление продолжительности рабочего времени и уровня оплаты труда, осуществление контроля над соблюдением норм, приемом и увольнением ит.д. Первоначально на большинстве частных предприятий работники еще не посягали на право администрации непо­средственно управлять производством. На государственных заводах они пер­воначально нередко брали управление в свои руки, но затем также пред­почли ограничиться контрольными функциями. Конференция рабочих госпредприятий столицы 15 апреля постановила не брать «на себя ответ­ственность за техническую и административно-экономическую организа­цию производства в данных условиях до момента полной социализации общественного хозяйства» [17]. Требования контроля над деятельностью заво­дской администрации не было в программе ни одной из социалистических партий; в мае оно было официально провозглашено первой Петроградской конференцией фабзавкомов. Некоторые трудящиеся при поддержке анар­хистов и анархо-синдикалистов стремились развивать рабочий контроль дальше - в сторону полного самоуправления. Анархист И.П.Жук, пред­ставлявший рабочих Шлиссельбургского порохового завода, предложил на этой конференции повсеместное создание крестьянских комитетов в дерев­нях, контрольных комиссий - на предприятиях, а также в районах, областях и в масштабе всей страны. «Только создав упомянутые крестьянские коми­теты и рабочие комиссии и принимая энергичное и непосредственное уча­стие в устройстве своей жизни, - заявил он, - народы России смогут идти по верному пути как политического, так и экономического освобождения» [18]. Резолюция анархистов собрала менее 10% голосов. Хотя делегаты приняли большевистскую резолюцию, в нее была включена значительная часть предложений Жука. Рабочий путиловской верфи С.Беликов высказался дос­таточно четко: «Ясно, что пока предприятия не будут в руках рабочих, пока не будет взята ответственность - до тех пор мы не сможем руководить про­мышленностью. Я считаю, что мы уже сильны настолько, чтобы взять на себя ответственность за производство» [19].