Александр Лаврентьев - После Куликовской битвы. Очерки истории Окско-Донского региона в последней четверти XIV – первой четверти XVI вв.

Своеобразной естественным ркбежом между княжествами была Ока. В княжение великого князя Ивана Даниловича Калиты Московское княжество распоряжалось некоторыми волостями на правом, «рязанском» по терминологии договора 1381 г., берегу Оки [41], равно как в это же время существовали и рязанские владения на «московском» окском левобережье [42]. В 1358 г. «посолъ из Орды царевъ сынъ… Мамет Хожа», прибывший в Рязань, «к великому князю (московскому. – А. Л.) Ивану Ивановичю присылалъ о розъезде земля Рязаньскыя» [43]. Суть этого московско-рязанского пограничного спора, в котором какая – то роль отводилась и Орде, неясна, но А. А. Горский справедливо полагает, что речь могла идти о рубежах вдоль течения Оки [44], а по сведениям В. И. Татищева миссия «посла» носила совершенно конкретный характер – «царевъ сынъ… име… власть утвердити нерушимыи и непревратимы поставити межи» и, «доброхотствуя резанскому, хосчет Лопасню и другие волости тому отдать» [45]. Если это так, то в исходе 50-х гг. XIV в. вопрос о московско-рязанских границах еще не был юридически отрегулирован, но, похоже, он оставался в таком же «подвешенном» положении вплоть до 1381 г.

Есть и другое указание на отсутствие в 1380 г. ясности с границей по Оке. В московско-рязанских отношениях вплоть до лета 1381 г. камнем преткновения был долгий спор за две приокские территории, Коломну и Лопасню.

Коломна перешла к Москве задолго до эпохи Куликовской битвы, скорее всего, еще в начале XIV в. [46]. Потеря Рязанью «Лопастны» имела место тогда же, но, в отличие от Коломны, за возвращение Лопасни Олег Иванович воевал с московскими князьями, причем результативно [47]. Располагавшаяся по обоим берегам Оки, «Лопастна» в результате военных действий 1353 г. оказалась поделенной между княжествами: левобережные «лопастненские места» так и остались за Москвой, саму же правобережную «Лопастну» Рязань в итоге смогла вернуть де-факто в состав удельных земель [48].

В любом случае для наследников Ивана Калиты бывшие некогда рязанскими коломенские владения на левобережье Оки продолжали оставаться территориями, государственная принадлежность которых, очевидно, вплоть до заключения договора 1381 г. не считалась окончательно решенной. В духовной грамоте московского князя Ивана Ивановича (ок. 1358 г.) предусматривалась ситуация, при которой «могут искати из Орды Коломенскихъ и Лопастненскихъ мест» [49]. Авторы, не обратившие внимания на то, что оба «места» ранее были рязанскими, считают, что в завещании говорится о возможном предъявлении ордынскими ханами своих прав на Коломну и Лопасню [50]. Скорее всего, как представляется, отец будущего победителя татар на Дону опасался не прямого захвата Ордой «Коломенскихъ и Лопастненскихъ мест», а вмешательства ханов («искати из Орды») на стороне рязанских князей в московско – рязанские отношения, пересмотра устоявшихся, но не зафиксированных договорными отношениями границ между княжествами по Оке, что собственно и имело место во время спора за «Лопастну» [51].

Возвращаясь к последствиям Куликовской битвы для истории Окско – Донского региона, отметим, что ситуация в московско-рязанских отношениях кардинально поменялась только в 1380 г. после «Донского побоища», дав возможность московскому князю решить обе проблемы, и политическую, связанную с установлением вассальной зависимости Рязани от Москвы, и территориальную. Дмитрий Иванович получил возможность оформить отношения с Олегом Ивановичем договорной грамотой и продиктовать свои условия на волне взлета политического влияния Москвы.

В историографии договор 1381 г., совершенно справедливо, считают унизительным и неравноправным по отношению к Великому княжеству Рязанскому [52], что никоим образом не исключает наличия в нем встречных обязательств Москвы по отношению к Рязани [53]. Тем не менее, говорить о взаимной выгоде соглашения 1381 г. все-таки представляется преувеличением [54].

Следствием сложившегося после Куликовской битвы московского доминирования в регионе стало то, что, сохраняя великокняжеский титул, великий князь рязанский Олег Иванович теперь из самостоятельного суверена превращался в вассала Дмитрия Ивановича. В договор 1381 г. включена принципиальная формула, провозглашающая московского князя «братом стареишим», а рязанского «молодшим». Нет особых сомнений в том, что лишение рязанского князя суверенитета стало для него расплатой за политическую позицию времени Куликовской битвы.

Как следствие московского «стареишинства», в докончание внесены статьи, лишающие вассальную Рязань права проводить самостоятельную внешнюю политику. Запрет распространялся как на отношения Рязани с другими русскими землями и княжествами («а с русских князеи кто князю великому Дмитрию друг… то и князю великому Олгу… А кто недруг князю великому Дмитрию… а то и князю великому Олгу… идти нанъ с одинаго»), так и на соседей, Орду и Литву, в отношении которых Олег Иванович теперь мог действовать только с санкции Москвы: «А будет князь великии Дмитрии Иванович… с Литвою в любви, ино и князь великии Олег с Литвою в любви. А будет… не в любви, и князю великому Олгу быти со князем с великим з Дмитрием… на них с одного… А с татары аже будет князю великому Дмитрию мир… ино и князю великому Олгу мир… с одиного… А будет немир… князю великому Олгу быти со князем с великим с Дмитрием… на татар и битися с ними».