Петра Куве - Дело Живаго. Кремль, ЦРУ и битва за запрещенную книгу

В начале сентября эти священники и дамы начали раздавать экземпляры «Доктора Живаго» на русском языке. Книга, вышедшая при участии ЦРУ, наконец дошла до советских граждан. Вскоре синие полотняные переплеты валялись по всей территории выставки: многие из получивших книгу разнимали роман на части и запихивали в карманы, чтобы легче было спрятать.

В выходящем в Германии эмигрантском еженедельнике на русском языке отмечалось: «Мы, русские, должны быть благодарны организаторам ватиканского павильона. Благодаря их усилиям величайшее современное произведение русской литературы — запрещенный в России роман Бориса Пастернака «Доктор Живаго» — попадает на родину. Обычные русские люди провезли в Россию более 500 экземпляров».

Известие о появлении романа на выставке быстро дошло до Пастернака. В сентябре он писал своему другу Петру Савчинскому в Париж: «Это правда, что «Доктор Живаго» вышел в оригинале [497] Козовой В. Поэт в катастрофе, 250. ? Кажется, его видели посетители выставки в Брюсселе».

В ЦРУ царило ликование. «Данную фазу можно считать [498] CIA, Memorandum for the Record, «Status of AEDINOSAUR as of 9 September 1958», 9 сентября 1958. успешно завершенной», — говорилось в служебной записке от 9 сентября.

В отделе Советской России отмечали, что, «после допечатки тиража», книги будут раздавать «при личных контактах и рассылать по почте, а также вручать туристам для провоза в СССР». Уолтер Чини, резидент ЦРУ в Гааге, послал экземпляр «Доктора Живаго» на английском языке в подарок своему коллеге из БВД Йопу ван дер Вилдену. Он сделал дарственную надпись и подписался кличкой: «В знак признательности за вашу смелость [499] Рейчел ван дер Вилден, владелица подписанного экземпляра, — в интервью П. Куве (Гаага, 16 августа 2012). и неустанные усилия заставить чудище визжать от боли. Вольтер».

Оставалось решить лишь одну проблему: издательство «Мутон» так и не заключило контракт с Фельтринелли. Издание на русском языке, вышедшее в Гааге, было незаконным. Узнав о том, что «Живаго» на русском языке распространяется в Брюсселе, итальянский издатель рассвирепел. 18 сентября в письме к Мане Харари, одной из переводчиц «Живаго» на английский язык, он написал: «Я только что увидел [500] Mancosu, Inside the Zhivago Story, 131–136. , что кто-то напечатал и выпустил в Голландии под моим именем (!) «ДОКТОРА ЖИВАГО» на русском языке. Должен сказать, это довольно необычный способ вести дела». Фельтринелли нанял детектива и послал своего адвоката в Гаагу, «чтобы навести справки и спустить на них всех собак». Он угрожал подать в суд и на «Мутон», и на ван дер Бека, чья роль довольно быстро прояснилась.

Для ЦРУ непредвиденное осложнение означало нежелательную огласку. Журналисты немецкого «Шпигеля» [501] Der Spiegel, October 29, 1958, 63–64. провели собственное расследование; в одном из волонтеров в ватиканском павильоне узнали «графа Владимира Толстого», связанного с «военизированной американской культурно-пропагандистской организацией, которая выступает под названием «Комитет за Свободную Европу».

Пастернак, очевидно, прочел статью в «Шпигеле» [502] Борис Пастернак. Письмо Валерии Пришвиной 12 декабря 1958 // Пастернак Б. ППС. Т. 10, 408. и спросил друга, «правда ли, что один из издателей «ДЖ» в оригинале, г[раф] Владимир Толстой», — внук Льва Толстого. Статья, кроме того, подготовила Пастернака к интриге, окружившей выход романа на русском языке.

Американская пресса насторожилась, почуяв заговор. В начале ноября книжный обозреватель «Нью-Йорк таймс» писал, что «во время закрытия Брюссельской выставки [503] Lewis Nichols, «In and Out of Books», The New York Times, 2 ноября 1958. неизвестные лица стояли перед советским павильоном и раздавали экземпляры «Доктора Живаго» на русском языке всем заинтересованным лицам. Откуда взялись эти книги? Информация засекречена». 2 ноября издательство «Мутон» устроило пресс-конференцию, и директор компании Фред Экхут, стараясь положить конец домыслам, смешивал правду с ложью. По его словам, сначала де Риддер согласился взять рукопись у некоего француза, который, как он считал, действовал от имени Фельтринелли. «Мутон» не хотел признавать, что вел дела с известным голландским антикоммунистом. Позже издательство принесло письменные извинения через «Нью-Йорк таймс», «Коррьере делла Сера», «Таймс», «Фигаро» и «Франкфуртер альгемайне цайтунг», в которых, среди прочего, издание «Доктора Живаго» на русском языке называлось «прискорбным недоразумением» [504] См. The New York Times Book Review, 22 января 1959, 22. .