Петра Куве - Дело Живаго. Кремль, ЦРУ и битва за запрещенную книгу

Отдел Советской России в ЦРУ был укомплектован американцами русского происхождения в первом или втором поколении, чьи семьи, во многих случаях, бежали от большевиков. Отдел славился своими вечеринками, на которых водка лилась рекой и пели русские песни. «Нашим фирменным номером была «Чарочка» [395] Там же. , церемониальная застольная песня с припевом «Пей до дна», — вспоминал сотрудник, служивший в отделе в 1950-х годах.

Разведывательные службы Америки и Великобритании условились издать «Доктора Живаго» на русском языке, но англичане «просили, чтобы это было сделано не в США» [396] CIA, Memorandum for РР Notes, «Publication of Pasternak's Dr. Zhivago», 8 сентября 1958. Просьба англичан не издавать книгу в США становится очевидной из последующих действий ЦРУ; она упоминается в данной служебной записке, хотя все ссылки на Великобританию, как отмечено выше, вырезаны. . ЦРУ согласилось с такой тактикой: аналитики вычислили, что русскоязычное издание, вышедшее в Соединенных Штатах, в Советском Союзе скорее сочтут пропагандистским трюком, чем книгу, выпущенную в какой-нибудь небольшой европейской стране, к которой, скорее всего, отнесутся серьезнее. Более того, представители разведслужб справедливо полагали, что явный «американский след» станет для советских властей поводом для преследования Пастернака.

В служебной записке для внутреннего пользования, разосланной вскоре после выхода романа в Италии, сотрудникам ЦРУ рекомендовалось «издать «Доктора Живаго» в максимальном количестве [397] CIA, Memorandum, «Pasternak's Dr. Zhivago», 12 декабря 1957. Скорее всего, служебная записка составлена в отделе психологических и военизированных операций. зарубежных изданий с целью свободного распространения романа во всем мире, а также имея в виду возможность требования и получения такой награды, как Нобелевская премия». Хотя намерение ЦРУ привлечь к роману Пастернака внимание всего мира, в том числе Шведской академии, выражено вполне ясно, ничто не указывало на то, что ЦРУ собиралось выпустить роман на русском языке исключительно с целью помочь Пастернаку получить премию.

Желание ЦРУ издать «Доктора Живаго» поддерживалось на высшем правительственном уровне. Созданный при президенте Эйзенхауэре Комитет по координации операций Совета национальной безопасности предоставил ЦРУ всеобъемлющий контроль [398] CIA, Memorandum for the Record, «Exploitation of Dr. Zhivago», 27 марта 1959. В служебной записке распоряжения Консультативного совета не датированы. Сотрудники Президентской библиотеки Эйзенхауэра не нашли сведений о директиве ЦРУ — возможно, потому, что она была устной. Имеется лишь одна фраза Аллена Даллеса, попавшая в протокол 7 ноября 1958 года: «Обсудили и приняли к сведению действия, предпринятые в связи с делом Пастернака». См.: Eisenhower Presidential Library. White House Office, Office of the Special Assistant for National Security Affairs: Records, OCB series, Administration subseries, Box 4: OCB Minutes of Meetings 1958 (6). над «эксплуатацией» романа. Основной причиной для такого решения стал «щекотливый характер операции, а также невозможность демонстрировать участие правительства Соединенных Штатов». Запретив Госдепартаменту и Информационному агентству США (ЮСИА) распространять сведения о романе, ЦРУ приняло меры предосторожности, дабы предотвратить «возможность личных репрессий против Пастернака или его близких». Из Комитета по координации операций в ЦРУ поступило устное распоряжение: продвигать роман «как литературное произведение, а не средство ведения холодной войны».

Кстати, в ЦРУ любили литературу — Джойса, Хемингуэя, Элиота, Достоевского, Толстого, Набокова. Книги тоже считались оружием. Если какое-либо произведение невозможно было купить в СССР и странах Восточной Европы или же оно было там запрещено, так как противоречило тамошней идеологии или советской действительности, ЦРУ стремилось донести его до граждан восточного блока. К 1958 году холодная война шла уже двенадцать лет; какие бы иллюзии ни существовали по поводу освобождения «порабощенных народов» на Востоке, все они рухнули после кровавого подавления будапештского восстания. Стало ясно, что западные власти, в частности власти США, не способны на какие-либо действия, помимо слежки через колючую проволоку. Соединенные Штаты не сумели помочь ни бастующим жителям Восточной Германии в 1953 году, ни полякам, которые восстали в 1956 году. Коммунизм невозможно было отбросить назад по той простой причине, что никто не брал на себя ответственность. Иностранное вмешательство неизбежно переросло бы в войну двух сверхдержав, обладавших ядерным оружием.