Гали Еникеев - Великая Орда - друзья, враги и наследники

Махмет паша, один из визирей (высших чиновников) турецкого султана, отвечал послам Московии Новосильцеву и Давлет Казыю: «Слух и у нас давно есть, кое государь ваш иноземцев жалует, а государь ваш великой, и он делает все доброе, как ему Бог велел» (92).

Так же, как и в Мещерском Юрте и в городах Московии, обстояло дело с вероисповеданием татар-мусульман в «завоеванной русскими и московскими татарами» Казани и ее окрестностях. Приведем сведения татарского историка и теолога XIX века Ш. Марджани: «После включения Казани в состав России в отношении татар-мусульман никаких притеснений и ограничений не последовало. Возникающие среди татар споры и конфликты разрешались в самом татарском сообществе, раздел наследственного имущества и исполнение завещаний осуществляли татарские муллы и старейшины. Мечети, медресе и школы татары могли строить там, где они считали нужным и в таком виде, в каком они полагали это необходимым. Кого желали сами татары, и если желал избранный, тот и назначался имамом (местным муллой). Общественность (местная или деревенская) была самостоятельна и в деле отстранения (и замены) имамов. В деле наделения детей именами, в брачных делах, захоронении умерших каждый (народ) был самостоятелен и в эти дела никто не вмешивался со стороны. Никаких препятствий в том и вмешательств со стороны Российского правительства не имелось» (68).

Обратим внимание, что в составе Московского посольства, направленного в Оттоманскую Турцию, был татарин Давлет-Казый, возможно, были и другие татары-мусульмане. Комментатор, стараясь «объяснить» в рамках романовско-западнической теории факт участия в посольстве Давлет-Казыя, пишет про этого татарина, изрядно мешающего своим наличием историкам-западникам: « наверное, переводчик…». Разберемся, так ли это, и вот главный вопрос: с какого языка, и на какой язык «переводил» Давлет-Казый в Стамбуле? Историки-западники, естественно, молчат. Но мы проясним кое-что: дело в том, что Давлет-Казый был таким же послом, как и Новосильцев, и не был, естественно, «переводчиком» – так как во время пребывания в Стамбуле и Новосильцев, и Давлет-Казый встречаются с Османским султаном наедине– причем отдельно друг от друга (92).

Историки-западники умалчивают и о другом существенном моменте – русские-московиты при контактах с турками в переводчиках просто не нуждались. Потому что, во-первых, языком дипломатических отношений Московии– России с Турцией, Персией и с другими «мусульманскими странами» до XVIII века включительно был именно татарский язык (44, с. 43). Во-вторых, в рассматриваемое время, как отмечал и Л. Н. Гумилев, «в Кремле говорили по– татарски» (36, с. 178). Более того, как мы уже знаем, в те времена татарский язык был распространен в Московии никак не менее, чем русский – жители Московии могли разговаривать свободно как по-татарски, так и по-русски. Потому и англичанин Джером Горсей писал в XVI веке, что разговорная речьжителей Московии («московитов») может «служить в Турции, Персии, даже в известных ныне частях Индии» (31).

Таким образом, как видим, Новосильцев и другие московские послы в Турции вряд ли нуждались в услугах переводчикас русского языка на татарский язык и наоборот. Забегая вперед, отметим, что и турецкий язык в рассматриваемый период не успел еще «выделиться» из старотатарского языка (татарского языка того времени) в «отдельный язык». Например, турок Челеби в начале XVII века уверенно пишет, что « род Османов (правители Турции. – Г.Е.) и весь народ туркмен [58]– татары» (117), а поляк Матвей Меховский его слова подтверждает: « Татарский язык для них(турок. – Г.Е.) родной» (73).

При этом заметим особо, что Меховский о татарах и татарском языке знает не понаслышке, так как многие татары являются земляками пана Меховского: «Кроме того, в княжестве Литовском около Вильны есть и татары. У них есть свои деревни, они возделывают поля, как и мы; занимаются ремеслами и возят товары; по приказу великого князя Литовского все идут на войну; говорят по-татарски и чтут Магомета, так как принадлежат к сарацинской вере» (там же). (Выделено мной. – Г.Е).

Об отношении к Исламу и вообще о веротерпимости в Московии XVI века выше были приведены примеры. Также были приведены примеры того, что татарский язык очень широко применялся в общественной и государственной жизни Московии в XV–XVII веках.

В дополнение приведем еще сведения, полученные и опубликованные недавно Г. В. Носовским и А. В. Фоменко, поскольку эти факты в очередной раз подтверждают, что «история Руси доромановской эпохи была совершенно другой, чем нам ее сегодня представляют» (79, с. 122).