Коллектив авторов - Польша и Россия в первой трети XIX века

Студенты отмечали даты важных событий польской истории. Так, молодежь планировала 19 апреля 1820 г. отслужить мессу по погибшим на поле Рашинской битвы, но, предвидя трудности, отказалась от этого намерения. Зато вскоре торжественно отпраздновали очередную годовщину Конституции 3 мая. Вначале была коллективная прогулка студентов на Белянах, удовольствие от которой им испортило присутствие жандармов и пшиков. Там же состоялся молебен, а затем на собранные деньги был устроен обед, во время которого звучали тосты в честь Конституции 3 мая. Чтобы избавиться от шпионов, молодежь углубилась в лес. Во время прогулок студенты пели «Gaudeamus igitur», а также патриотические песни и арии. Иногда они нарочно их исполняли, дразня полицейских: в частности, такой «красной тряпкой» была «мазурка Домбровского» «Jeszcze Polska nie zginęła» 45.

Свои патриотические симпатии студенты выражали и в сейме. Они ходили на заседания Посольской палаты большими компаниями и нередко там шумели, а порой подбадривали ораторов: например, выступавшего с речью бывшего каштеляна Ходкевича называли «наш Ходкевич» 46. Их интересовали политические события, происходившие в Королевстве Польском и за границей. В кафе, где они регулярно собирались, хранились периодические издания, которые читала молодежь. Там же происходили дискуссии на политические, литературные, экономические темы. В частности, студенты высказывались против монополии на соль и табак, так как, по их мнению, она обогащала евреев, «вредных для других жителей», и разоряла рабочий люд. Молодежь следила за борьбой, происходившей в сейме и в Правительственной комиссии вероисповеданий и общественного просвещения по вопросу реформы образования, которая усиливала в этой сфере позиции церкви. Реакция на факт поражения в этой борьбе просветителей и победы клерикально-консервативного лагеря нашла отражение в сатирическом стихотворении «Реформа»:

Тема реакционной реформы связывалась в стихотворении с более общими вопросами, касающимися положения в России и на Западе. Говорилось о революционных событиях в Европе и повсеместном наступлении реакции под лозунгом борьбы с «якобинством». Этому лозунгу молодежь противопоставляла свои призывы: «Да погибнут тираны!», «Долой шпионов!». Пили за здоровье «свободомыслящих поляков» (например, за здоровье студента М. Хоментовского). Вдохновлялись примером немецких студентов, собравшихся в Швейцарии в доме Вильгельма Телля на «праздник свободы», о чем сообщала газета «Ожел бялый» 48.

Распространение патриотических и либеральных тенденций, склонность молодежи к «бурливым поступкам» власти относили за счет ее воспитания. Учителей и профессоров винили в том, что они «под предлогом усердия к отечеству внушают ученикам некоторое патриотическое своенравие». В качестве примера приводились (в очень корявом полицейском переводе с польского) темы сочинений в школах пиаров: «Какие очереди переходила Польша, то есть каким духом была наполнена?»; «Какой ее был дух в испорченных временах?»; «Какой ее оживотворил при возобновлении науки?»; «Какой теперь заворот духа ее объемлет и как бы оный следовало исправить?»; «Периодические сочинения, вышедшие и ныне выходящие в нашем крае, какие имеют достохвальности, которые бы были самополезнейшими для народа, и проект составления нового плана на такие сочинения, кои бы большую пользу могли принести для Польши в теперешнем ее положении». Полиция ссылалась также на «кармелитское письмо» М. Мохнацкого, который был арестован как член тайного Союза вольных братьев-поляков и по требованию следствия составил документ под названием «Об источниках, откуда столько зла происходит». Среди источников упоминались свобода печати, общественное образование, способствующее развитию в умах молодежи либеральных идей, а также либеральные речи оппозиционеров в сейме. Мохнацкий объяснял «заблуждения» польской молодежи и тем, что не только литература, но и преподаватели представляли историю «в самых раздражительных выражениях», оправдывали революционные выступления во Франции, Испании, Неаполе, Пьемонте. В результате такого анализа некоторые профессора, как, например, Ф. Бентковский, преподававший историю в Варшавском университете, оказались скомпрометированными в глазах начальства 49.