Коллектив авторов - Польша и Россия в первой трети XIX века

«Новые люди», не принадлежавшие к шляхетским верхам прежней Речи Посполитой, составляли среди сенаторов-каштелянов чуть более одной трети (30 человек). Одним из старейших таких сенаторов был Д. Обшельвиц, происходивший из немецкой дворянской семьи и получивший польский индыгинат (причисление к польской шляхте) еще в 1768 г. В Королевстве Польском он занимал должности генерального куратора научных учреждений и члена Правительственной комиссии религиозных исповеданий и общественного просвещения, избирался послом на сеймы от Краковского воеводства. Пожалование в сенаторы-каштеляны Обшельвиц получил на склоне лет в 1825 г. Заметной роли в политической жизни Королевства он не играл, однако его избрание в Посольскую избу и присутствие в Сенате призваны были подчеркнуть роль науки и научных организаций в польском обществе, а также значение, придававшееся науке правительством.

Самый молодой из сенаторов-каштелянов Королевства Ф. К.Левиньский 113сделал достаточно типичную карьеру для польских политиков новой генерации. Будучи родом из Быдгощи, там он и начал службу судейского чиновника, достигнув должности судьи гражданского трибунала департамента. В Королевстве Польском он поднялся до уровня председателя гражданского трибунала Мазовецкого воеводства. Успехи Левиньского объяснялись его принадлежностью к масонству, где он обладал высоким рангом, и покровительством Ю. Зайончека, в доме которого он был принят. В обществе пожалование его сенатором было встречено с неодобрением, поскольку Левиньский считался креатурой наместника, а П. Белиньский возражал против его включения в состав Сеймового суда. Однако 28 мая 1828 г., в день поименного голосования сенаторов по делу Патриотического общества, Левиньский, первым получив слово как самый молодой из членов суда, заявил, что хотя сам факт существования Патриотического общества и доказан, его деятельность не наносила ущерба государству и не представляла для него опасности, а следовательно, в действиях обвиняемых отсутствовал состав преступления. В дальнейшем он настаивал на невиновности большинства обвиняемых и на незаконности обвинительного приговора. Во время восстания 1830 г. Левиньский был одним из активных его сторонников и непримиримых противников Николая I, играл видную роль в повстанческом Сенате, занимал пост министра юстиции. По его мнению, соглашение с царем было бы возможно только в случае восстановления независимой Польши в границах 1772 г. После капитуляции Варшавы Левиньский не покинул страны, репрессии его не коснулись, но в дальнейшем он не играл заметной роли в общественной жизни Королевства.

Таким образом, состав Сената в целом отражал характер сформировавшихся в период Королевства Польского общественных элит, господствующее положение в которых занимали представители старой шляхетской знати, объединившейся с чиновничьими и военными верхами.

Восстановление на Венском конгрессе Королевства Польского было неразрывно связано с политикой Реставрации, проводившейся в Европе великими державами по завершении наполеоновских войн. По замыслу участников конгресса, восстановление шляхетского государства на основе принципов легитимизма и status quo должно было положить конец «эпохе разделов Польши», вызванной, согласно представлениям правящих верхов абсолютистских держав, Великой французской революцией. Однако восстановить на польских землях систему «старого порядка» в полной мере оказалось невозможно из-за противоречий между самими странами-захватчиками – Австрией, Пруссией и Россией, а также вследствие соперничества и разногласий великих держав. Главным же и непреодолимым препятствием для политики Реставрации, в частности, и на польских землях, стали необратимые социально-экономические и политические перемены, происшедшие в Европе. Тем не менее решения Венского конгресса по польскому вопросу, выработанные в русле реакционной и контрреволюционной политики тогдашних «вершителей судеб Европы», были направлены на консервацию в Королевстве Польском, а также на захваченных Австрией и Пруссией польских территориях полуфеодальных отношений, сословного строя, дворянских привилегий.

В основе социального устройства Королевства Польского лежали консервация сословного строя, господства шляхты и дворянской монополии на землю, сохранение крепостнических отношений в деревне (при формальной личной свободе крестьянства) и сословного неполноправия города. В этом смысле социальные отношения в Королевстве являлись в преобладающей степени продолжением социальных отношений в шляхетской Речи Посполитой XVIII в. Вместе с тем в социальной структуре Королевства, как и других польских земель, наблюдались и новые явления. Постепенно изменялся статус господствующего сословия – шляхты. Мелкое и безземельное дворянство утрачивало шляхетский статус и сословные привилегии и по своему социальному положению приближалось к крестьянству. Падало значение магнатской олигархии, которая шаг за шагом утрачивала непосредственный контроль за социальными и политическими процессами в польском обществе, что, в частности, побуждало шляхетские верхи с целью сохранения своего политического господства искать опору в государственной власти, в укреплении государственного аппарата и бюрократии. Как следствие этого, а также в результате перемен, осуществленных под влиянием внешнеполитических факторов в период существования Княжества Варшавского и конституционного Королевства Польского, в стране происходила постепенная трансформация социальных и политических элит, сопровождавшаяся уходом с политической арены представителей магнатских родов прошлого века. Одновременно формировался дворянский по своему составу и проводившейся им политике бюрократический аппарат и связанная с ним социальная группа чиновничества, а также его военная составляющая – офицерский корпус и генералитет.