Вячеслав Навроцкий - Россия и движущие силы истории. Книга 2. Цивилизация психологической войны

Этот лагерь, который условно можно назвать «демократическим», не имел тех возможностей, которыми обладали государственные институты, и поначалу проигрывал сражение. Однако разгромить его, как были разгромлены средневековые еретические секты, не удалось, потому что он выработал такие методы борьбы, которым «старый порядок» ничего не мог противопоставить. Созданная им технология «культурной войны» состояла в разделении «Республики учености» на две части – «видимую» и «невидимую». «Видимую» часть составляли всевозможные профессиональные общества, прежде всего научные, а также литературные, музыкальные и т. д. В основном это были группы интеллектуалов; применительно к Франции XVIII века Огюстен Кошен назвал такие группы «обществами мысли» ( les sociétés de pensée ). «Невидимую» часть составляли тайные общества, которые в идеологическом и организационном плане представляли собой аналоги средневековых сект. От этих сект они унаследовали концентрическую коллективную структуру, при которой полной информацией о целях и задачах общества обладают только члены «внутреннего круга», информированность же остальных убывает по мере удаления от центра. Но было и кардинальное отличие: если секты откровенно противопоставляли себя существующему порядку, что облегчало борьбу с ними, то тайные общества Нового времени в большинстве случаев декларировали свою лояльность существующему порядку. Тайной, таким образом, являлось не само существование этих обществ, а их истинные цели и методы. Избегая открытого противостояния с государством, они добивались своих целей окольным путем – с помощью различных интриг, но главным образом посредством постепенного изменения общественного мнения. В ходе Реформации и Контрреформации эти общества постепенно превратились в то, что в начале XVIII века стало известно как масонство.

Еще раз подчеркнем, что «тайные общества» – название условное; некоторые из этих организаций существовали легально и даже пользовались покровительством монархов или членов царствующего дома. Прекрасно высказался по этому поводу в работе «Современное франкмасонство» (Киев, 1903) профессор Киевской Духовной академии по кафедре истории западных вероисповеданий Афанасий Булгаков (отец писателя Михаила Булгакова):

«Редкое из явлений исторической жизни в сущности своей окутано такою таинственностью, как франкмасонство. Можно перечитать множество книг, написанных для ознакомления с ним; можно переслушать рассказы десятков лиц о нем и все-таки не быть в состоянии дать ответ на вопрос: что же такое франкмасонство? Несомненно только то, что это есть тайное общество людей, и тайное не потому, что оно скрывает свою деятельность от взоров людских, нет! Оно тайное потому, что оно скрывает сущность своих целей и средства к достижению их» (цит. по Смолин 2009).

Об этом же пишет известный французский разоблачитель масонства Поль Копен-Альбанселли (Paul Copin-Albancelli, 1851—1939). В своем труде «Масонская драма: Тайная сила против Франции» ( Le Drame Maçonnique: Le Pouvoir Occulte Contre La France ) он делит все тайные общества на два типа: те, которые стараются скрыть само свое существование, и те, которые скрывают только свою цель. Общество первого типа вынуждено открывать себя каждый раз, когда оно хочет привлечь к себе нового члена; кроме того, о существовании этого общества миру может поведать каждый, кто его покинул. «Если же скрывать не самое существование общества, – продолжает Альбанселли, – а лишь истинную цель его, даже от самих его членов, то тогда еще тайну можно сохранить» (цит. по Марков 2002, с. 72).

С точки зрения достижения успеха в борьбе против «старого порядка» смысл разделения «Республики учености» на две части, «видимую» и «невидимую», состоял в также в том, что первая играла роль посредника для второй в ее взаимодействии с обществом. Направляя деятельность публичных академий и клубов через своих представителей в этих «видимых» организациях, «невидимая часть» класса интеллектуалов могла незаметно для непосвященных воздействовать на общество и государство.

Еще одно фундаментальное изменение по сравнению с еретическими сектами состояло в установлении неформального союза интеллектуальной элиты с зарождающейся финансовой олигархией. Союз этот был направлен против общего противника – католицизма, а вместе с ним и против всего «старого порядка», который в XVI – XVII веках персонифицировали Римская церковь и Священная Римская империя.