Братья Швальнеры - Т-34 и другие рассказы о войне

– Який? – спросил Степан.

– Не дури! – окрикнул его Никитин.

– Не памятую, громадка начальник…

– Ну вон тот, – показал наобум Николай.

– Вось гэтат? – он переключил направление движения, случайно задев рычаг ручного тормоза. Танк, в котором не было топлива, покатился под гору. Движение было медленным и изнутри практически не ощущалось, а вот снаружи было видно хорошо, так как машина стояла на пригорке, там, где ее и оставили ребята во время своего прорыва. Сдвигать ее с места не решились – после того, как Ивушкин сказал, что любое прикосновение к ней может испортить систему.

– Да. Теперь надо звонить в штаб. Для этого по радио надо отбить шифровку, они в ответ сообщат номер линии…

Снаружи послышался стук – часовые стали подавать сигналы о движении танка. На звук Никитин встал и полез открывать крышку. Как только он выпрямился во весь рост и поднял руки кверху, Василенок одним ловким ударом выбил пистолет из его ладони и дулом вставил в самое интересное место, которым сейчас он к нему был обращен.

– Скажи, чтоб расступились! – заорал Ивушкин, наводя орудие на машину охраны. – Все к машине, живо! Живо, не то пристрелим!

Ощущая смерть в буквальном смысле слова пятой точкой, Никитин стал отдавать команды. Часовые стали сбиваться в кучу возле автомобилей, но с прицелов танк не снимали – как будто их пули могли пробить видавшую виды броню, закаленную в боях с немцами.

– Ярцеву сюда! Ну, живо!

Никитин замедлил. Вдруг Василенок резко перенаправил пистолет на сидевшего тут же в недоумении фотографа и выстрелил, свалив несчастного наземь. Следователь понял, что они не шутят, тем более, что очень скоро дуло пистолета вернулось на ранее установленное место.

– Давай ее сюда! Давай бегом! – крикнул он охране. Вскоре Ярцева взобралась на люк еле движущейся машины. Как только ее шаги услышал Ивушкин, он подал команду Степану, и тот что было сил толкнул Никитина двумя руками и пистолетом под причинное место, выдавив его из танка как пробку из бутылки. На его месте тотчас оказалась Аня. Люк захлопнулся, а машина продолжала движение под гору, в сторону ближайшего леса. На ходу выбросили из нее труп фотографа, ставшего случайной жертвой в борьбе ребят за жизнь. Завидев это, охрана попрыгала в автомобили, очень удачно поставленные рядом. Моторы загудели.

Тем временем Николай уже справился с задачей по перенаправлению дула в сторону своих неприятелей.

– Стреляй, Аня! – заорал он что было сил.

В ответ она рванула гашетку на себя. Танк дернулся, а потом поехал еще быстрее, отталкиваемый импульсом снаряда. Несколько секунд спустя раздался грохот. Коля выглянул в люк – на месте обеих машин полыхало зарево костра, в котором погибло десять сотрудников НКГБ…

Докатившись до ближайшего леса, Василенок по команде Николая остановил танк ручным тормозом в самой его чаще. Правда, несколько деревьев по пути пришлось сломать, но все же в этом месте лес был очень густой, и найти их здесь было сравнительно непросто. Воспользовавшись этим, ребята вылезли из душного танка и встали на башне.

– Надеюсь, никто из присутствующих не собирается «прорываться к своим»? – задал риторический вопрос Николай.

– Гэта нет, да тольки што мы тут робыть будем? Куды нам ховаться и кольки так жить? – спросил Василенок. – Танк опять же…

– Танк придется бросить здесь. Через пару часов все блокпосты чехов будут знать о нашем побеге, и он первый выдаст нас своим присутствием. А прятаться будем…

– Нигде не будем прятаться, – оборвала Колю Анна. – До ближайшего немецкого города километров 30. Помнишь, как ты велел мне ночами пробираться? По той же дороге и пойдем и вскоре будем в рейхе. У каждого из нас есть постановление о признании обвиняемым, где описаны обстоятельства нашего «сотрудничества с немцами». Это позволит нам беспрепятственно, хоть и под надзором абвера, попасть в Берлин.

– Ну да, – захохотал Степан. – А там яны нас припомнють и к стенке зараз!

– Нет. Там мы встретимся с Гитлером. Он нас простит. Нам есть, что ему сообщить…

19 июля 1944 года, Берлин, здание рейхсканцелярии на Вильгельмштрассе

К зданию рейхсканцелярии ребят доставили под конвоем. Рассказанная ими история о том, что они намерены просить политического убежища в рейхе, звучала неубедительно, и потому долгое время их вообще не желали слушать. Когда Аня объяснила, что от встречи с Гитлером зависит жизнь фюрера, стали относиться к их просьбе учтивее, но до конца все равно не доверяли. Правда, Гитлеру, конечно, обо всем доложили, и согласие на аудиенцию было получено.