Лариса Чернова - Под сенью Святого Павла - деловой мир Лондона XIV — XVI вв.

Известно, например, что в августе 1562 г. Лондон посетил молодой венецианский купец Алессандро Магно, оставивший интересные путевые заметки (см.: The London Journal of Alessandro Magno 1562 / Ed. by С. Barron, С. Coleman and С. Gobbi // The London Journal. 1983. Vol. 9. № 2. P. 136–152). В 80–90-х гг. XVI в. здесь побывали Леопольд фон Ведель (1584 г.), Фредерик, герцог Вюртембергский (1592 г.), Пол Ханцнер (1598 г.), барон Вальдстайн (1598 г.) и др. Все они оставили дневники-отчеты, которые можно рассматривать как проявление представлений ренессансных гуманистов о путешествии как важной части культурного образования (см., напр.: The Journals of Two Travelers in Elizabethan and Early Stuart England. L., 1995; The Image of London: Views by Travelers and Emigres 1550–1920 / Ed. by M. Warner. L., 1987).

Томас Платтер-ст. (1499–1582) известен как ученый друг Эразма Роттердамского и почитатель Ульриха Цвингли. Старший сын Томаса Платтера-ст., Феликс, был известным врачом и одним из основоположников медицинского образования в университете Базеля. Томас Платтер-мл. стал профессором ботаники, анатомии и практической медицины.

Изготовлению венецианского стекла и шелка лондонские ремесленники научились у приезжих итальянцев и французов.

K началу XVII в. в Лондоне производилось 10% всей кожи в стране (см.: Clarkson L.A. The Pre-industrial Economy of England, 1500–1750. L., 1971. P. 93).

Оригинал этой хартии, к сожалению, не сохранился, но имеется копия начала XIII в.

По данным Я.А. Левицкого, приблизительно 2/3 всех городов в Англии были королевскими, см.: Левицкий Я.А. Английский средневековый город. Лекция 2. Формирование и развитие городов в Англии. С. 268.

Финансовая эксплуатация городов в XII и XIII вв. осуществлялась в разных формах. Доходы короны от городов складывались: 1) из городских фирм, которые как бы поглощали феодальные платежи горожан — ренту за держание, судебные штрафы, рыночные сборы и т. д. По самым минимальным подсчетам фирма королевских городов к концу XIII в. составляла не менее 3600 ф. в год. Даже в таком преуменьшенном размере она составляла около 10% среднегодовых доходов короны в правление Генриха III (1216–1272) — 35 тыс. ф. в год; 2) из городских платежей за вновь приобретённые привилегии, а также рент, рыночных и судебных доходов в тех городах, которые не пользовались правом фирмы; 3) из штрафов, взимавшихся с городов за различные правонарушения в пользу короля; 4) из произвольных поборов в пользу короны; 5) из налогов на движимость, которые начинают распространяться на города ещё до начала городского представительства в парламенте — с начала XIII в.; 6) из призов, захватов, закупок в кредит в пользу короля, иногда без всякой оплаты, а с 1275 г. также из регулярных пошлин на ввоз и вывоз, в основном падавших на городское население (см.: Гутнова Е.В. Возникновение английского парламента. С. 213–215).

Аналогичные случаи имели место в XIII в. в отношении Оксфорда в 1252 г., Саутгемптона в 1276 г., Йорка, Карлейля в 1305 г., Вустера в 1257 г., Норича, Уинчествера в 1275 г., конфедерации Пяти портов и многих других.

По этому показателю Лондон далеко превосходил все остальные города Англии: больше половины иммигрантов в административные центры графств, такие, как Йорк, Норич, Лестер, происходили из мест, находившихся в радиусе 30 км от города; для Уинчествера и Бристоля — соответственно 35% и 32%, а примерно половина иммигрантов прибыла из округи около 65 км. Подробнее см.: Репина Л.р. Демографическая характеристика средневекового города // Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т. 1. С. 200.

Изучение сохранившегося статистического материала переписей населения отдельных городов и областей позволяет говорить о том, что города обычно имели более высокий коэффициент смертности (в нормальные годы он составлял 3%, но при крайне непродолжительности жизни: в Англии в 1276–1300 гг. средняя продолжительность жизни была около 31 года, в 1348–1375 гг. — около 17 лет, в 1426–1450 гг. — около 33 лет) и более низкие коэффициенты брачности (в Лондоне в 1377 г. он составлял 33,4%, в провинциальных английских городах — в среднем около 40%) и рождаемости (в среднем около 4%, но в живых, как правило, оставалось не более двух-трех детей), чем сельские районы (см.: Репина Л.П. Демографическая характеристика средневекового города. С. 189–192).

Многочисленные мигранты и беженцы, как правило, селились за восточными укреплениями, где активно занимались ремеслом и торговлей, что не могло не тревожить цехи и компании, поскольку их юрисдикция не распространялась на эти кварталы. Стремясь разрешить экономические проблемы, связанные с миграцией в предместья, власти Сити запретили жилое строительство за пределами городских стен. Вследствие этого старые здания в Сити стали расширяться за счет надстроенных этажей, погребов и флигелей. На любом клочке свободной земли возникали крохотные домишки, что увеличивало плотность населения внутри стен. Но все попытки властей обуздать урбанизацию оказались безуспешными. Мигранты, нуждавшиеся в дешевом жилье, продолжали прибывать в город морем, а также из многолюдных и плодородных областей Юго-восточной и Восточной Англии. И именно в восточном направлении (Степни, Уайчепел) росли предместья средневекового Лондона, где бок о бок жили и бедные ремесленники, и богатые торговцы. Тогда и возник сохранившийся поныне социальный контраст между восточной и западной частями Лондона. Например, за 75 лет, с 1530 по 1605 гг., население окраин выросло с 15 до 115 тыс., то есть, более чем в 7 раз, а в пределах городских стен — в 2 раза. См.: Евсеев В.А. Английский город в Тюдоровскую эпоху: регионы и города. С. 117.