Лариса Захарова - Операция «Святой»

Трое сидели за круглым столом перед раскрытым атласом Чехословакии — президент Эдуард Бенеш, министр здравоохранения Вуех и их гость, генеральный секретарь французского МИД Алексис Леже. В наступившем молчании Леже, избегая прямого взгляда на собеседников, смотрел в высокое окно, как на припорошенные снегом островерхие крыши старой Праги опускается декабрьская мгла.

Бенеш нервно постукивал о край черно-золотого переплета атласа костяным ножом для бумаги. Президент испытывал горечь. Леже сам попросил о встрече, и Бенеш рассчитывал услышать от него что-то новое. Буквально в последние дни наглость требований Генлейна — главы судето-немецкой партии — неизмеримо возросла, еще более усилился угрожающий тон античешских радиопередач из Мюнхена. Видимо, в Берлине что-то произошло. Они стали явно агрессивнее, а их марионетки, Генлейн и австрийский наци-1 Зейсс-Инкварт, — активнее.

Бенеш резко захлопнул атлас:

— Судеты — еще не вся страна… — глухо сказал он. — Но даже там далеко не все желают мыслить берлинскими штампами! В конце концов, пропаганда нацизма просто аморальна!

— Пропаганда — вообще дело грязное, — обернулся от окна Леже. — Но коль партия Генлейна пока не запрещена, они имеют право…

— И не только имеют, но и осуществляют его, — подчеркнул Бенеш. — Даже этот факт говорит о том, что национальные меньшинства пользуются у нас даже большими правами, чем остальные граждане. Господин Вуех и как министр, и как председатель чешско-немецкой социал-демократической партии это может подтвердить. Разве судетские немцы чем-то ущемлены? Глупость!..

— Я утверждаю, — настоятельно сказал Вуех, — националистические претензии партии Генлейна несообразны с истинным положением вещей. А оно таково: группа депутатов чехословацких немцев в пражском парламенте заявила, что все они готовы умереть за свою родину, если того потребует судьба, потому что, хотя они и немцы, но прежде всего — демократы! Вот истинный глас немецкого народа, исстари проживающего на нашей древней славянской земле, а вовсе не то, о чем повторяет Генлейн под диктовку из Берлина… Правительство не должно спокойно реагировать на выходки генлейновских молодчиков. Тем более перед нами — незавидный пример Австрии.

— И все-таки, — мягко, но настойчиво сказал Леже, — мое правительство считает, что открытые переговоры с Генлейном были бы крайне желательны… В ходе открытых переговоров вы, господин президент, очевидно, смогли бы лучше понять существо требований судето-немецкой партии, и я уверен, вы пойдете на некоторые уступки ее представителям. Уверен, и мое правительство также выражает эту уверенность, уступки нивелируют вопрос. Ведь речь идет об идейных противоречиях, в которых, клянусь богом, всегда можно нащупать взаимоприемлемую основу.

«Именно нащупать, — усмехнулся про себя Бенеш, — как зыбкое дно в омуте, когда неумолимо тянет вниз. Леже не хочет понять самого главного для чехов, для меня — судето-немецкой проблемы вообще не должно существовать, чтобы Чехословакия могла чувствовать себя до конца суверенным государством».

— Последнее время я слишком от многих слышу о принципе «самоопределения наций», — сказал Бенеш, все так же играя костяным ножом. — Если бы речь шла действительно о праве нации на самоопределение. Все притязания Генлейна по сути дела — провокационный трюк, который Гитлер желает использовать как повод для войны с нами.

Леже скорбно покачал седой пышной шевелюрой:

— Слишком пессимистический прогноз. Конечно, Германия готова к прыжку на Австрию. И все же войну необходимо избежать. Во Франции все хотят избежать войну. — Леже посмотрел прямо в глаза Бенешу. — Все! Некоторые политические группы полагают, что этого можно добиться путем соглашения с Гитлером и Муссолини, даже если бы это потребовало принесения в жертву франко-советского пакта. Другие же считают, наоборот, что единственным шансом на сохранение мира является сопротивление двум диктаторам путем применения франко-советского пакта, хотя бы вплоть до демонстрации силы именно с тем, чтобы никогда не прибегать к ней впредь… Это тоже крайность.

— Так каково же ваше мнение? — прямо спросил Бенеш.

— Я работал с Аристидом Брианом и Луи Барту. Бриан стоял у колыбели Версальской системы. Барту создал проект Восточного пакта и выступал за нерушимый союз с Россией, с Советами. Я всегда считал их политику эталонной. Сейчас превалирует ориентация на Великобританию. Поэтому я еще раз передаю пожелания моего правительства: постарайтесь договориться. Даже если речь пойдет об автономии Судет. Разве самостоятельность кантонов Швейцарии чревата распадом государства?..