Лариса Чернова - Под сенью Святого Павла - деловой мир Лондона XIV — XVI вв.

In the 16 thcentury pastures, “fenced pastures”, and “farms” emerged in the structure of country real estate of men of business. Representatives of big merchant class tried to use lands to receive profit from the advanced in technical respect agriculture that was closely connected with the market and specialized on the delivery of wool for cloth making industry or on commodity production of grain, meat, cheese, milk and other products arranged on capitalist farms. Trying to receive new profits that could be, first of all, gained from sheep breeding, farmers-merchants joined fencing together with “new nobility”.

Thus, in the 16 thcentury men of business turned to be connected with new processes that took place in the English society and were able to adjust to new conditions and use them in their own interests.

Along with this we should mention such a tendency as ennoblement of London men of business, first of all, aldermen. Erecting palaces and buying estates, they were inclined to stress their growing social significance which reflects their values. Aldermen wanted to show nobleness of their kin. They bought family watches and coats of arms the image of which they placed on shields, clothes, valuable goblets, dishes and bowls. Besides, London aldermen and their relatives did not want to lag behind noblemen in luxury of their clothes, decoration of their houses and some elements of their behavior (for example, their liking for hunting). The tendency to ennoblement was seen in receiving the title of a knight by merchants, in dubbing them knight, which led not only to raising their social status but to expanding the class of “new nobility” with the richest and the most influential city dwellers.

However, we should not overestimate the degree of London business community ennoblement. Not all the merchants and their descendants, who had received noble titles and established noble families, completely broke ties with the city economy. In such a dynamic society as London's, the borders between different classes were rather vague and the same families had the possibilities to move from one class to another not once. All the more so, that nobility in England was not a closed hereditary class with rights and privileges recorded by law and separated from other social groups. Access to it was not only open but obligatory for free men who had a certain income. The fact of being noble by birth was not so important as on the continent.

С. Трапп писала, что уже к началу XIV в. Лондон был более схож с крупнейшими городскими центрами континентальной Европы, чем с прочими английскими городами (см.: Thrupp S. The Merchant Class of the Medieval London (1300–1500). Chicago, 1948. P. 1).

Джон Карпентер был поистине примечательной личностью. Известно, что родился он, скорее всего, в конце правления Эдуарда III, получил юридическое образование, поступил на службу в Лондонский Сити, и в апреле 1417 г. был избран городским клерком. В 1436 и 1439 гг. Карпентер представлял Сити на парламентских сессиях. Судя по завещанию, он владел лавками и другими строениями в Лондоне, которые оставил на нужды образования. Именно благодаря завещанному Карпентером имуществу в последней четверти XV в. была основана Лондонская школа Сити, существующая и поныне. Труд клерка был по достоинству оценен: 13 февраля 1429 г. мэр Лондона Уильям Эстфелд от лица «всей Общины Лондона» назначил Джону пожизненную ежегодную ренту в 10 ф. (см.: Letter-Book К (1422–1461). Р. 108).

По справедливому замечанию С.М. Стама, подготовившего к публикации на русском языке один из редких комплексных памятников истории средневекового города (см.: Картулярий Тулузского консулата (XII–XIII века) / Пер. с лат. Л.М. Лукьяновой. Вступ. ст., ред., прим. С.М. Стама. Саратов, 1998): «городские картулярии — явление не частое. Даже в наиболее значительных городах средневековой Западной Европы подобные сборники актов появляются, как правило, не ранее конца XIII века и становятся устойчивым явлением только в XIV и XV веках» // Стам С.М. Окно в мир средневекового города // Картулярий Тулузского консулата (XII–XIII века). С. 17.

Этот архив не представляет единого комплекса. Одна его часть хранится в Хэтфилде, другая — в Государственном Архиве Великобритании, третья — в Британской библиотеке, четвертая, самая обширная часть коллекции, находится в архиве Вестминстерского Аббатства.

Прежде всего, следует упомянуть о том, что дошедшие до нас письма еще не могут быть названы частной перепиской в полном смысле этого слова, поскольку они не обладают всеми отличительными особенностями данного вида источников. В современном российском источниковедении существует мнение о том, что источники личного происхождения как особый тип сформировались в Европе в XVI–XVII вв. (см.: Данилевский И.Н., Кабанов В.В., Медушевская О.М., Румянцева М.Ф. Источниковедение: Теория. История. Метод. М., 1998. С. 319). Ряд черт сближает письма Сели с официальными документами. В данный период письма, за редким исключением, писали не просто из желания общения; поводом для написания письма была необходимость сообщить корреспонденту информацию, имеющую существенное значение для автора письма или его адресата, либо для них обоих. Основными темами писем Сели были перипетии, связанные с торговлей, финансовыми операциями, хозяйственными вопросами, брачными отношениями или политическими катаклизмами. Корреспонденты, как правило, выделяют те вопросы, которые, по их мнению, заслуживают особого внимания. Необходимо также подчеркнуть, что сведения, предоставляемые перепиской, по достоверности зачастую превосходят документальный материал. Не случайно, когда после смерти Ричарда-ст. между братьями Сели началась тяжба из-за наследства, именно данная переписка явилась основным документом для юристов и тяжущихся сторон (см.: Яброва М.М. Введение // Купцы-складчики Кале. С. 11). С другой стороны, письма Сели отличает ряд черт, присущих частной переписке. То обстоятельство, что они писали письма, как правило, по существенным поводам, не мешало им добавить к основному содержанию письма личную информацию. В письмах Сели встречаются упоминания о состоянии здоровья корреспондентов, их опасениях, надеждах, переживаниях и т.д. От официальных документов эти письма отличает также их стиль. Практически он представляет собой зафиксированную на бумаге устную речь, со всеми ее повторами и междометиями. Необходимо также отметить, что Сели, как правило, не утруждали себя изложением известных им деталей, поэтому их письма изобилуют намеками и недомолвками. Следует указать также на ту особенность писем Сели, которая значительно увеличивает ценность указанных источников, — они сами и их корреспонденты зачастую не скрывали своего отношения к событиям, о которых упоминали. Оценочный момент в этом эпистолярном комплексе выражен достаточно ярко, но о полной откровенности в данном случае речь идти все же не может.