Алексей Федотов - Сенявин

В конце года в Севастополь прибывает генерал-губернатор Таврической губернии князь Григорий Александрович Потёмкин. Он сообщает Войновичу и Мордвинову, что Императрица собирается посетить Южную армию и Черноморский флот. Вот как об этой встрече писал капитан Тиамин Тиздель: «…20 декабря я перебрался в свой отстроенный большой дом, и так как то был день рождения моей жены, то по этому случаю у меня был бал. Вечером ко мне приехал князь Потемкин, осматривал устройство гавани и адмиралтейства. Войнович в присутствии капитанов Мордвинова и Алексиано, предложил мне продать в казну мой большой дом и сам оценил его в 2500 рублей, и о покупке этой он просил Потемкина; но князь позволил ему (Войновичу) жить в доме назначенном для адмиралов, и после того о покупке моего дома не было речи. Потемкин, уезжая объявил нам, что весною Императрица намеревается предпринять путешествие в Крым».

Наступил очередной 1787 и значимый год в истории Российской империи и в жизни лейтенанта Дмитрия Сенявина. Контр-адмирал Марко Войнович командир порта докладывает Григорию Потемкину о нехватке пресной воды в городе и на судах: « крайняя надобность провесть текущую воду в Севастополь, как для обывателей онаго; а еще нужнее если случится скорое флоту вооружение, то источник пресной воды у берега значительно ускорит его готовность к исправному выходу в море ». Потёмкин пообещал найти денежные средства для проводки в Севастополь воды из горных источников. Почти с начала марта все корабли Севастопольской эскадры начали готовить для смотра Императрицы.

В Оттоманской империи происходили различные перемены. Григорий Потемкин различными мерами и способами пытался тушить разгорающееся « пламя новой войны ». Действительный статский советник и дипломат, и чрезвычайный посланник в Константинополе Яков Иванович Булгаковвсегда стремился вести дела так « чтоб сам султан дрожал от имени русскаго ». Именно он склонил Порту заключить с Россией торговое соглашение, а затем подписать акт об уступке Крыма, Тамани и земель на Кубани. У Булгакова были куплены много осведомителей в Константинополе и многие иностранные послы. Оттоманская порта, конечно, не могла примериться с потерей части своих земель, и подстрекаемая французским правительством не теряла надежды при новой войне с Россиею возвратить их себе назад.

Государыня-Императрица Екатерина Алексеевна, встретив Новый год 2 января выехала из Петербурга в Царское село. Через неделю собрав все кареты и людей тронулась в путь по старой Смоленской дороге. Весь этот поезд состоял из 14 карет и более 160 саней с кибитками. В составе был почти весь двор, иностранные послы и придворная прислуга. Карета императрицы имела внушительные размеры и « вмешала гостиную на 8 человек, малую библиотеку, кабинет, карточный стол и все удобства; запряжена была 30 лошадьми. Помимо того, Екатерине II предназначались шестиместная и четырехместная кареты, а также почивальный возок ».

Большого труда и сил стоило Григорию Потёмкину организовать встречу этого каравана на каждой почтовой станции. Где были приготовлены до 500 свежих лошадей на каждом пункте. Вся дорога освещалась в темное время суток, стояли специальные люди с факелами и во многих местах установлены фонари и километровые столбы, откуда и пошел термин « столбовая дорога ». В пути этот грандиозный караван встречали генерал-губернаторы различных наместничеств верхом на лошадях с хорошо одетой свитой и провожали до своих границ. В местах ночевки улицы и здания « прекрасно были иллюминованы », сотни конных с факелами стояли у въезда в городки.

В концу апреля в Ахтиарской гавани весь флот уже стоял на рейде, выстроившийся в линию. Навешивались новые реи и паруса, чистились до белизны палубы, выставлялись очищенные пушки. Императрица к тому времени находилась в Каневе, где к ней приехал польский король Станислав Август.

Дмитрий Сенявин в начале года получил очередное звание капитан-лейтенант, так как командовал в прошлом году кораблём. Вот как он описывает то время: «…я был произведен в капитан-лейтенанты. Граф Войнович послал меня с важными депешами к Светлейшему. По приезде в Кременчуг тут была уже Императрица. Князь приказал мне отдохнуть, это было под вечер, когда дворянство делало великолепный бал в галерее, нарочно построенной. Я был тогда молод, здоров и, несмотря на то, что два дня проскакал 300 верст верхом по летучей казачьей почте и столько же верст на перекладных, рассудил, что высплюсь обратной дорогой, а теперь лучше останусь во дворце позевать; на бале не мог быть, потому что не было со мною из платья ничего, кроме дорожного ».