Алексей Федотов - Сенявин

Фрагмент письма Потёмкина-Екатерине. Документ РГАДА.

1 сентября в Севастополь прибывает 50-пушечный корабль « Святой Павел » под командой капитана 1 ранга Фёдора Ушакова. Не осталось никаких сведений о заходе этого корабля в гавань. Всё прошло буднично, потому что корабли Севастопольской эскадры только что возвратились из плавания и стояли на якорях, а команды занимались разоружением судов. Ушаков остановил свой корабль у входа в Южную бухту. Контр-адмирал Макензи приказал своему адьютанту лейтенанту Сенявину готовить катер. Они прибыли к новому фрегату и поднялись по трапу. Капитан 1 ранга Ушаков отдал честь и передал написанный рапорт. Макензи был немного не доволен поведением капитана-героя « укротителя чумы в Херсоне ». Это немного пренебрежительное отношение к старшему по званию увидел при первой встречи и Дмитрий Сенявин. Между ними как мы видим по всей жизни пролегла какая-то неприязнь. По уставу Ушаков должен был лично прибыть на берег для доклада командиру порта.

В Херсоне летом были спущены на воду два новых корабля это 66-пушечный линейный корабль « Мария Магдалина » (командир, капитан 1 ранга Вениамин (Тиамин) Тиздель) и 54-пушечный фрегат « Св. Георгий Победоносец» (капитан 1 ранга Петр Петрович Клавер). Эти корабли строил корабельный мастер бригадирского ранга Семён Иванович Афанасьев.

Контр-адмирал Макензи на должности командира порта из-за слабого контроля сверху постепенно расслабился и становился разгульным человеком. Князь Григорий Потёмкин инспектирующий Севастополь остался довольным строительством порта и городом. Адъютант вице-адмирала Сенявин во всём старался хвалить своего руководителя. После отъезда Потёмкина лейтенант Дмитрий Сенявин часто в ущерб государственным делам вынужден был сопровождать своего начальника на разные выезды к частным лицам Крыма. Вот как он описал одно из застолий: «…случились в Георгиевском монастыре похороны супруги графа В. В. Каховского. Граф, не желая иметь из посторонних никого участником горести своей, он никого и не просил на похороны, но адмирал мой, узнав только о том, тотчас в коляску, меня посадил с собою, и мы прискакали к самому времени погребения. От начала и до конца печальной сей церемонии адмирал горько плакал, потом всех, кто тут случился, просил к себе обедать. Граф отказался, а отец Дорофей, архиепископ Таврический, охотно приехал и еще несколько других чиновников. Сели за стол, певчие пели самые умилительные концерты, а музыка играла подобно им самые трогательные шутки. До половины обеда все были в глубоком молчании, а если и начинали говорить, то не иначе как с сердечным вздохом и весьма тихо. Между тем вино наливалось в рюмки безостановочно, и под конец обеда заговорили все громко, шутливо и даже с хохотом, встали из-за стола, готовы уже были и потанцевать. Адмирал при поцелуе руки у владыки Дорофея благодарил за посещение и просил позволения спеть певчим песенку. Владыко при тяжком вздохе благословил певчих и сказал адмиралу: «И вправду, ваше превосходительство, не все же горе проплакать и протужить, скоро ли, коротко, и мы отправимся вслед за покойницей. Певчие запели отборные сладострастные малороссийские песни, музыка загремела, и пошла потеха. После кофе и ликеров адмирал весьма вежливо спросил отца Дорофея, не противно ли будет, если сегодняшний вечер посетят дамы и танцевать. Благочестивый отец отвечал, что ему весьма приятно будет видеть дам и девиц, забавляющихся весело и приятно. Посмотрите теперь на эти проказы: поутру – плач, а ввечеру – бал. Не правда ли, что адмирал наш был весельчак и проказник» .

Осенью, когда в Севастополе объявилась ревизия, посланная Потемкиным, к тому времени являвшимся главнокомандующим Черноморского флота. Контр -адмирал Фома Макензи сказался больным и устранился от проверки уехав в свой хутор на горах. Вся работа с проверяющими легла на плечи Дмитрия Сенявина. Государственная ревизия обнаружила крупные недостачи, и высочайшим повелением « главный командир » должен был привлечен к ответственности « за неправильное расходование казенных сумм ». Всего на год для строительства и содержание порта было выделено « 607 049 рубля 20 копеек » очень большие деньги на то время. Пока не было ещё никакого решения он оставался на должности.