Валентина Никитина - ОТ ПЕЧАЛИ ДО РАДОСТИ

Василий вряд ли возвратится до Покрова. Возможность обогащения становилось призрачным и больным вопросом, который надо было немедленно решить. Спонтанное решение пришло сразу, и он недолго думая, как он поступит, оделся получше и пошел свататься к Корневым. Придя в дом, вызвал Марфу для разговора, поговорив об их житье продолжил:

–Марфуш, я пришел поговорить с тобой о брате, и прошу тебя не обижаться на Василия.

–А почему я должна обижаться на него?

–По-моему он останется в городе надолго, а там может и передумает жениться.

У Марфы сжалось сердце, нет, не от обиды на Василия, ей было все равно станет она его женой или нет, а от обиды на свою девичью судьбу, неужели она так нехороша, что даже Василий отказывается от нее.

А Алексей тем временем, продолжал:

–Когда Василий ухаживал за тобой, я не вмешивался, брат все же, но мне ты давно нравишься, а если согласна, то я бы хотел взять тебя в жены.

Марфа побледнела, она догадывалась, что Алексею нравилась Наталья, раньше он даже не глядел на нее. Но все эти умозаключения сейчас были в прошлом, Наташа далеко, а сердце застучало, вот оно счастье, о котором столько мечталось, когда не спалось. «Счастье, счастье, счастье», так и стучало в висках. Не раздумывая ни о чем, заглушая свой разум, она согласилась.

Алексей не ожидал такого быстрого ответа, удивился и не задумывался, а как будет дальше, главное сейчас, заполучить Марфу. В отличие от Марфы в его голове были мысли только о богатстве, которое может ускользнуть от него.

Он всё же злился на Василия, который столько времени потратил на Марфу и безрезультатно. Уж он – то не упустит своего, сразу «возьмет быка за рога». Сколько раз потом он будет проклинать себя за свои поступки, но сейчас ничто и никто не мог его остановить.

Матрену Власьевну, услышавшую такое заявление от обоих, охватило смятение. Прожив всю жизнь в селе, с мужем, не видя ни любви, ни ласки, она в силу своей женской мудрости, понимала, что здесь что—то не так. Про Алексея ничего плохого не слыхала, но принять такое решение ее сердце не могло, ну, не по—людские отбивать невесту у брата. Все разрешила Марфа:

–Матушка, я давно люблю Алексея, Василий опередил его, а я не знала, что Алексей тоже меня любит, но он не хотел перечить брату, но сейчас, когда всё прояснилось, решили, что честнее будет, если я стану его женой.

Марфа уговаривала то ли мать, то ли себя старалась убедить, что все происшедшее – правда. Она так была счастлива, что это затмило все, что только могло затмить – ее мозг, глаза, душу.

Матрена ничего не поняла из объяснений дочери и будущего зятя, но уступила и дала согласие на свадьбу. Они назначили день свадьбы на Покров. Об одном лишь не могли договориться. Мать настаивала на венчании и не признавала никаких записей в сельсовете. Тем более что бумажка, в которой они были бы записаны, как муж и жена, никаких обязательств не несла.

Алексей возражал, он не мог позволить себе венчаться, его бы сразу же исключили из партии, сеяли с должности и бог весть чего еще. Матрена Власьевна настаивала и не давала согласия на брак без венчания. Марфа, стараясь удержать призрачное счастье, хотела угодить всем. Она предложила венчаться тайно в монастыре, попросив об этом Матушку Игуменью. На том и порешили.

Алексей, придя к себе домой, огорошив своим известием родителей, приказал готовиться им к свадьбе. Никифор Ильич, посмотрев на жену промолвил:

–А как же Васятка, у них же сговор был? Нехорошо как, выходит мы и Сына родного не знаем, а что на уме и подавно.

–Ох, грех какой, Васятка, кабы знал, так и не уехал бы – причитала мать.

–Да хватит Вам причитать, брат приедет, я с ним договорюсь, воевать не буду с ним за бабу.

–Да ты пошто женишься-то? Я уж ума не приложу, как будто тебя на аркане ведут. Ты по своей воле идешь, аль нет? Ты же Наташку любил, назло ей, что ли жениться вздумал. Угомонись и не гневи Бога.

Отец сидел молча, покачивая головой и только бормотал:

–Ох, дети, Вы дети – куды бы Вас дети, ох негоже. Ох, негоже, да и што с Вас взять – каков век – таков и человек!

Но ничего не поделать, стали потихоньку готовиться к свадьбе. Марфа договорилась с Матушкой, чтобы та пригласила священника для тайного венчания. Несмотря на пост, нарушив все церковные каноны, Матушка Игуменья, вняв просьбам безбожия, взяв на себя грех, уговорила священника и назначила венчание в ночь на Покров.

Марфа надела для венчания свое лучшее платье. Шить, как раньше свадебное, посчитали нескромным. Матрена Власьевна не знала радоваться или горевать по поводу свадьбы дочери, старалась утешиться, глядя в ее счастливые глаза. Но сердце предчувствовало беду, до которой оставалось совсем немного. После того, как арестовали мужа и сыновей, Матрена Власьевна стала полноценной хозяйкой в доме. Но запасы, припасенные ранее кончились, нужны были деньги на ведение хозяйства.