Валентина Никитина - ОТ ПЕЧАЛИ ДО РАДОСТИ

Марфа понимала, что ее отец был главным виновником несчастья и ей было ужасно стыдно перед подругами. Но в селе нельзя ни от кого спрятаться, нельзя утаиться от чужих глаз, где все на виду и все друг друга знают. Так и Анастасия, зная безропотное положение женщины в семье, не стала винить ни Марфу, ни Наталью.

Они дружили с детства, секретничали, делились своими тайнами, а воспитаны были по Закону Божьему, где сказано, что Дети не перечат родителям, так как это большой грех. Настя приняла активное участие в жизни Семки. Она заявила, что Семен останется жить у них сколько надо, Михаил противиться не будет, и кусок хлеба для него найдут, «не объест он нас» твердила она. Подруги поплакали, обнялись и распрощались, оставив Семена в надежном месте.

Василий, наконец, вырвался к Михаилу Цареву. Они были погодками, вместе ходили в школу, рыбачили, а потом ушли на фронт. Михаил раньше Василия вернулся домой с фронта из—за ранения и сразу же вступил в должность заведующего земляным отделом Волостного Совета, а в настоящее время ждал перевода в ЧК. Василий подробно рассказал Михаилу о происшествии в селе и просил его посодействовать к привлечению к ответственности виновных в преступлении односельчан, особенно упирая на Корнева.

–Разберемся, накажем, дай срок только перейду в ЧК, не сомневайся, – твердил Михаил.

–Как заступлю в должность, и тебе место найдем, да и Алексею тоже, сейчас люди ой как нужны-

Поговорили о домашних и выяснилось, Василий не знает, что Семка находится у них, а не у тетки, куда его отправили. Удивившись, он тотчас захотел увидеть его. Застав Семку дома у Царевых, Василий сначала накинулся на него:

–Почему ты здесь? Как ты сюда попал?

Семка растерялся от посыпавшихся на него вопросов.

Пока Анастасия накрывала на стол, они вышли на улицу. Там, наедине, Семка рассказал подробную историю своего бегства и даже то, где успел закопать кинжал. От услышанного, у Василия перехватило дыхание.

Он сомневался, как поступить дальше, оставить Семку у Михаила или взять с собой, чтобы отыскать кинжал. Не зная, как повернет дело Корнев, он посчитал, что пока Семке лучше остаться здесь.

Переговорив с Михаилом, объяснив ему, что беспокоится о Семке в связи с его возвращением в село, он попросил Михаила оставить Семку на время у себя. Михаил не возражал, они распрощались, и Алексей поспешил домой.

Глава 4. Монастырский устав по-русски скроен.

А революционные события развивались в селе со стремительной скоростью. С самого начала революции, религия была объявлена «опиумом для народа». Однако перед революцией 1917 года общее положение Русской Православной Церкви и многомиллионного крестьянства России было очень прочным.

Поэтому большевики вынуждены были бороться с ней поэтапно, стараясь постепенно вбивать кол раздора между церковью, верой в бога и народом. Целых пять лет должно было пройти от внедрения этой идеологии до открытого присвоения новой властью веками копившегося на средства верующих церковного имущества. Да и то это было сделано в обстановке страшного голода, вызванного гражданской войной и под завесой призывов необходимости помощи голодающим.

Вот так ни с того, ни с сего стал «осиным гнездом» Видовский женский монастырь. А пока монастырь жил своей жизнью. Настоятельницей монастыря была Матушка Игуменья Иннокентия аж с 1879 года.

Дворянка по происхождению, она выросла в потомственной дворянской семье в Петербурге, обучалась в Смольном институте, знала четыре иностранных языка и многое другое, что положено знать в обществе. Сначала она преподавала в первоклассном Нижегородском монастыре, воспитывая молодых послушниц.

Прекрасно зная оплоты православия, была очень набожна и самоотверженна. О том, какой монашество сложный и тяжелый труд, который не по силам каждому, можно судить по ежедневному и нерушимому распорядку, установленному в монастыре.

«Каждый день, кроме воскресного начинается богослужение в половине шестого утра и заканчивается в девять. После него послушание. В двенадцать – трапеза, затем снова – послушание до пяти вечера. С пяти до восьми, а то и девяти – вечернее богослужение. По окончании – ужин и вечерняя молитва до десяти часов вечера. А в пять утра – снова подъем».

Монастырь никогда не спит. День и ночь, сменяя друг друга, читают сестры перед Неугасимой лампадой Неугасимую псалтырь. А днем бьют земные поклоны, от которых спина болит так, будто в нее гвоздей понабивали. А кто их посчитает? А кто измерит, сколько часов и минут во время молитв сестры стоят на ногах? Пища в монастыре в постные дни – винегрет, постные щи, каша, картофельное пюре, грибы, овощи. В праздник возможны рыбные щи, пирог с капустой, компот.