Коллектив авторов - История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III

Становление Российской Федерации в качестве суверенного независимого государства включало в себя формирование новой российской внешней политики. Это формирование проходило в далеко не простой внутренней и внешней обстановке и сопровождалось преодолением коммунистического наследия, поисками нового места России в мире, дискуссиями о национально-государственных интересах страны и приоритетах ее внешней политики.

Надо было, прежде всего, заново отстроить отношения с бывшими советскими республиками в так называемом «ближнем зарубежье», то есть на пространствах распавшегося СССР, а затем наладить сотрудничество с западными державами. В конце января 1992 г. Ельцин сообщил, что стратегические ракеты бывшего СССР больше не нацелены на города США, и отправился на встречи с лидерами США, Канады и Франции. Министр иностранных дел Андрей Козырев заявил, что политика России отныне будет политикой «обычной великой державы».

В Россию советское атомное оружие было вывезено из Белоруссии, Казахстана и Украины. Эти и остальные республики бывшего СССР присоединились к Договору о нераспространении ядерного оружия в качестве неядерных государств. 3 января 1993 г. президенты России и США подписали договор о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-2). Договор предусматривал сокращение числа ядерных боезарядов, развернутых на стратегических носителях России и США, до 3500 единиц для каждой из сторон к 1 января 2003 г., а при оказании помощи в ликвидации СНВ – к 31 декабря 2000 г. (число атомных боеголовок на момент подписания договора неофициально исчислялось в 23 тысячи у США и в 33 тысячи, унаследованных Россией от СССР).

Ориентация новой посткоммунистической России на построение демократии, правового государства и рыночной экономики во многом определила первоначальный вектор внешней политики – курс на решительный отказ от конфронтационных идеологических установок советского времени, на развитие сотрудничества в первую очередь со странами Запада как кратчайший путь к интеграции России в демократическое сообщество. Россия вступила в Международный валютный фонд и Международный банк реконструкции и развития (1992 г.), подписала Соглашение о партнерстве и сотрудничестве с Европейским союзом (1994 г.), установила контакты с НАТО, стала поддерживать внешнеполитические акции США и их союзников.

Однако вскоре выявилась несостоятельность этого одновекторного курса: надежды некоторых российских политиков на то, что Запад окажет крупномасштабную денежную помощь, чтобы облегчить болезненный переход к рынку, не оправдались, что стало очевидным на встрече «Большой семерки» в Мюнхене в 1992 г. К концу 1992 г. Козырев объявил, что Россия должна искать «максимум возможных взаимодействий» и обращать внимание не только на Запад, но и на Восток. В декабре 1992 г. состоялся визит Президента Ельцина в Китай.

Растущая долговая зависимость от правительств и финансовых институтов Запада в сочетании с резким ослаблением военно-экономического потенциала России крайне затрудняли развитие равноправных отношений с западным миром, который не спешил открыть свои рынки для российских товаров и учитывать российские интересы безопасности. Начало расширения НАТО на восток (вопреки заверениям западных лидеров в 1990–1991 гг.), военно-силовое вмешательство НАТО в конфликты на территории бывшей Югославии привели к заметному охлаждению отношений России с США и их союзниками к середине 1990-х гг. Становилось ясно, что окончание холодной войны и ликвидация идеологического водораздела отнюдь не отменяют межгосударственного соперничества и старых западных комплексов – опасений сильной России, представлений о её культурно-цивилизационной «инородности».

Общественное мнение и политическое руководство России не могло удовлетвориться статусом «младшего партнера» США и Запада в целом, постепенно приходя к пониманию необходимости активной защиты национально-государственных интересов страны путем проведения более самостоятельной, прагматической и многовекторной внешней политики. Выдвижение во главу угла национальных интересов придало особое значение восстановлению исторической преемственности внешней политики России, зиждившейся на традиции суверенного отстаивания этих интересов в отношениях с окружающим миром. Отражением этого сдвига стало назначение в 1996 г. министром иностранных дел разведчика, востоковеда Евгения Примакова (сменившего на этом посту кадрового дипломата, специалиста по международным организациям Андрея Козырева), а также принятие новой Концепции национальной безопасности (1997 г., дополненной в 2000 г.) и Концепции внешней политики Российской Федерации (2000 г.).