Петр Букейханов - Как Пётр Первый усмирил Европу и Украину, или Швед под Полтавой

Вместе с тем, независимо от наличия или отсутствия соглашения относительно даты сражения, боевое столкновение главными силами даже в самых лучших условиях содержит элементы риска и возможность проиграть битву, что повлечет значительные неблагоприятные последствия (таких примеров много, один из достаточно известных в российской истории – битва при Аустерлице в 1805 году, а среди малоизвестных, о которых российские историки стараются не упоминать – это полное уничтожение двух русских армий более чем тридцатитысячного состава, капитулировавших перед польскими войсками под Смоленском в 1634 году и Чудновом в 1660 году – в обоих случаях русское командование вполне обоснованно планировало операции по овладению Смоленском и Львовом, причем с большой вероятностью успеха, а на деле понесло невосполнимые потери, что кардинально изменило стратегическую обстановку на театре военных действий; характерно, что под Смоленском польско-литовской армией управлял король Владислав IV из шведской династии Ваза, швед по происхождению и современник другого великого военачальника из этой династии, шведского короля Густава II Адольфа, предка Карла XII).

Сам царь Петр неоднократно подчеркивал, что он является противником «генералной баталии», но, приближаясь к шведской армии, он фактически отступил от прежнего плана изматывания неприятеля и поставил русскую армию перед необходимостью принять бой со шведами в любом случае, если вражеское командование этого пожелает (вероятность против своей воли быть втянутыми в «главную баталию» [260]).

Как верно замечает В. Артамонов, даже беспрепятственное соединение со шведской армией корпуса генерала Левенгаупта и его дополнительные 13 тысяч солдат и офицеров с 16 пушками не развалили бы масштабную оборонительную стратегию Петра I [261]. Поэтому, учитывая рассмотренные выше альтернативы Карла XII, отвергнув прежнюю стратегию обороны, царь фактически предоставил королю шанс на спасение войска и успешное продолжение войны. По мнению В. Молтусова, в сложившейся под Полтавой оперативно-стратегической ситуации наступление являлось единственно оправданным решением для шведского командования [262]. Шведам крайне необходимо было разгромить русскую армию в полевом сражении. Это влекло следующие ближайшие последствия: 1) выступление крымского хана самостоятельно либо после заключения шведами договора с Османской империей (предложение такого договора было послано к шведам Бендерским сераскиром Юсуф-пашой, но король Карл получил его уже после Полтавской битвы [263]); 2) сдачу Полтавы, где заканчивались боеприпасы и продовольствие; 3) овладение шведами линией Ворсклы в качестве операционного базиса, обеспечивающего взаимодействие с крымскими татарами; 4) улучшение общего положения шведской армии за счет изменения настроений в среде колеблющегося украинского казачества; 5) получение свободы оперативного маневра на территории Левобережной Украины, а также возможности беспрепятственного отступления за Днепр или получения подкреплений из-за Днепра. В целом победа обеспечивала Карлу XII стратегическую и оперативную инициативу и предоставляла определенные перспективы продолжения войны на территории Украины. Поэтому многие историки и военные специалисты всю осаду Полтавы связывают со стремлением короля Карла вовлечь русскую армию в сражение с решительными целями и разгромить ее, так как иного выхода из тяжелого оперативно-стратегического положения, сложившегося для шведов к весне 1709 года, уже не оставалось.

Так, прусский генерал-фельдмаршал Джеймс Кейт (James Francis Edward Keith), который в период с 1727 по 1747 гг. находился на русской службе и осматривал Полтаву, пришел к заключению, что вся осада была «мнимой», начатой шведами с целью выиграть время для прибытия подкреплений из Польши и привлечения к войне крымских татар, в расчете сковать инициативу противника и вынудить его сосредоточить в районе города свои главные силы. Полковник Гилленкрок свидетельствует, что он просил Карла XII обдумать, сколь малую пользу принесет взятие Полтавы и какой великий вред может произойти в случае неудачи, на что король отвечал: «Я атакую и возьму город», но сам мешал осаде, отказываясь начинать штурм города, требуя строительства новых траншей, ограничив количество пушечных выстрелов по городу пятью бомбами в день, а также поставив на земляные работы запорожских казаков, которые их вести не умели [264].

По мнению В. Молтусова, осаждая Полтаву, шведское командование преследовало двоякую цель: с одной стороны, вовлечь русскую армию в генеральную битву, а с другой, – добиться более или менее крупного успеха в ходе войны в Украине, чтобы привлечь к себе казачество и обеспечить в оперативном и информационно-пропагандистском плане возможность отступить для продолжения кампании в Правобережную Украину, переправившись через Днепр у Переяславля [265]. В связи с замедленным реагированием на события вокруг города со стороны русского командования, осада намеренно затягивалась королем с помощью методичного ведения инженерных работ, хотя не меньшее значение при откладывании решительного штурма имели опасения понести большие потери, связанные с упорным характером обороны города (к тому же защищаемого многочисленным гарнизоном с хорошей артиллерией . – П. Б. ). Вместе с тем при настойчивом и активном ведении осады такие посредственные крепости, как Полтава, по опыту не могли продержаться более 20 дней.