Петр Букейханов - Как Пётр Первый усмирил Европу и Украину, или Швед под Полтавой

Тем не менее, эта атака прекратилась по самой очевидной причине – невозможности захватить русский лагерь под огнем защищавшей его сильной артиллерии. Царский генерал Яков Брюс (James (Jacob) William Bruce, в будущем генерал-фельдцейхмейстер) подпустил шведов на дальность картечного огня (200–300 шагов, около 150–200 метров), а затем приказал открыть огонь из всех тех орудий, установленных на ретраншементе, в секторе обстрела которых оказались вражеские батальоны.

Всего русская армия под Полтавой располагала следующими артиллерийскими средствами: полковых 2-фн и 3-фн пушек и 18-фн гаубиц кавалерийских частей – 13 стволов, а также 6-фн мортирки, крепившиеся на лафетах трехфунтовых пушек – 4 ствола; полковых 3-фн пушек линейных пехотных частей – 37 стволов; полковых 3-фн пушек и 18-фн гаубиц гвардейских пехотных частей – 21 ствол (по другим данным, четыре пехотных полка так называемой «гвардейской бригады» имели 20 трехфунтовых орудий, но Астраханскому пехотному полку была придана еще одна трехфунтовая мортира, крепившаяся на конно-вьючном седле для перевозки и ведения огня с лошади [639]); полевых 6-фн мортир на базе 3-фн орудий – 20 стволов (эти орудия разработки военного инженера Василия Корчмина представляли усовершенствованные трехфунтовые полковые пушки, поэтому имели собственные станки-лафеты и могли вести огонь как ядрами и картечью, так и шестифунтовыми гранатами); полевых легких 3-фн пушек – 13 стволов; полевых средних 8-фн пушек – 12 стволов; полевых тяжелых 12-фн пушек – 2 ствола; одна 20-фн и одна 40-фн гаубицы; две 40-фн и одна 20-фн мортиры [640](в связи с недостаточной информацией о принадлежности и участии в боевых действиях, остаются неучтенными еще около 40 мортирок 6-фн калибра, которые крепились на лафеты трехфунтовых полковых и полевых орудий, а также десятки больших и малых полуфунтовых пушечек, устанавливавшихся группами (батареями) в один или два ряда на специальных станках для ведения залпового огня, разработанных под руководством французского военного инженера, валлонца по происхождению, полковника Леметра д’Со (Lemestre de Sault)). Из этого большого артиллерийского парка, насчитывавшего 127 пушек, гаубиц, мортир и мортирок, все имевшиеся 13 орудий и 4 мортирки кавалерии и 2 из 37 трехфунтовых пушек пехоты использовались для обороны редутов и поддержки располагавшейся там же кавалерии. Соответственно, для обороны лагеря царской армии осталось 108 орудий. В бастионах и реданах ретраншемента устанавливались 3-фн, 8-фн или 12-фн пушки, тяжелые гаубицы и мортиры: в угловых бастионах по три-четыре орудия, в линейных реданах – по одному-два, а на куртине по фронту размещались полковые пушки и мортиры. В связи с развитием оперативной ситуации в начале битвы, русское командование, вероятно, переместило всю полковую артиллерию на ретраншементы по западному и южному фасам лагеря. Поскольку протяженность каждого фаса составляла около одного километра, то на фланках ретраншемента с каждой из указанных сторон могло быть размещено до 36–40 полковых орудий, гаубиц и мортир, 6–7 тяжелых полевых орудий и гаубиц в двух угловых бастионах, от 5–10 (на западном фасе) до 9–18 (на южном фасе) легких и средних полевых орудий в линейных реданах.

Следовательно, фронтальный и косоприцельный огонь по наступающим с южного фаса шведским пехотинцам могло одновременно вести не более 60 орудий, из которых до 50 полевых и полковых трехфунтовых пушек, восемнадцатифунтовых гаубиц и шестифунтовых мортир, стрелявших ядрами на дистанцию 200 метров и картечью на 150 метров со скорострельностью до 5 выстрелов в минуту (при очень хорошей выучке канониров). Средние 8-фн полевые орудия русской армии, установленные на реданах ретраншемента, могли вести огонь на дистанцию свыше 500 метров, но они не обладали скорострельностью легкой полковой и полевой артиллерии, поэтому стреляли с темпом один выстрел в 2–3 минуты. Тяжелые полевые 12-фн орудия, гаубицы и мортиры имели еще более низкую скорострельность, хотя они могли простреливать огнем прямой наводкой и с закрытых позиций почти все видимое пространство вокруг русского лагеря, контролируя, таким образом, важнейшую дорогу из Полтавы на Петровку и Семеновку, проходившую в 200–250 метрах от западного фаса лагеря [641].

В то же время пехотинец, движущийся быстрым шагом, может за 5 минут преодолеть около полукилометра. Учитывая, что в условиях предрассветных сумерек прицельная дальность огня русской артиллерии снизилась, генерал Брюс приказал артиллерии дать первый залп с дистанции 300 шагов, то есть около 200 метров, которые шведская пехота могла преодолеть за 2 минуты. Отсюда, средняя и тяжелая артиллерия, установленная на угловом бастионе и линейных реданах ретраншемента южного фаса русского лагеря – 11–12 полевых орудий, не успевала произвести более двух залпов за то время, что требовалось шведам, чтобы достичь вражеских укреплений. Легкая полковая и полевая артиллерия царской армии за то же время могла произвести 10 залпов, то есть всего приблизительно 500 выстрелов, из которых половина картечью. При расположении артиллерии с плотностью 60 стволов на 1000 метров, то есть 1 орудие на 16–17 метров, что не очень высокий показатель, шведская пехота, казалось бы, располагала реальной возможностью приблизиться и атаковать ретраншемент, не понеся при этом критических потерь от артиллерийского огня.