Степан Злобин - Салават Юлаев

- Чем ты был?! Ведь на Яик пришел - и рубахи не было в бане сменить, подтвердил Кожевников.

- Голяк! - заговорили все разом, кроме Чики и младшего Почиталина, стоявших с опущенными головами.

- Голяк голяком! Тебе что терять? Всей скотины - блоха на аркане да вошь на цепи, а у нас, вишь, дворы, деньжонки...

- Был голяк, да себе хозяин, не крепостной, - дрогнувшим голосом сказал Пугачев. - А теперь вы меня...

- Да что тебе надо?! - нетерпеливо перебил его Лысов. - Сладко кушай да мягко спи, принимай земные поклоны да ручку жалуй для целованья.

Пугачев усмехнулся.

- А вы будете войском владеть?! - спросил он. - Пустая башка! Мыслишь, что для того я встал, чтобы жрать, да жиреть, да спать на пуху?! Пень ты гнилой! Я всему народу добра хочу, об народе пекусь, а вы для себя - все за пазуху, все за пазуху. Живодавы, воры!..

- Ну, ну, потише!.. Ты!.. Ваше величество! - резко остановил Лысов, отступая.

Для Лысова, как и для всех окружающих казаков, в этот час Пугачев перестал быть царем. Отношения обнажились... Это была борьба двух столкнувшихся воль - кто кого сломит...

Пугачев тоже понял, что уступи он сейчас - и его окончательно подчинят.

"Яицка сволочь! Где вам против донского орла! - подумал Пугачев. - У нас на Дону Степан Разин - почетное имя, а тут у них будто брань какая!.. Со Степаном не шли, а тут..."

- Чаете, что сковали?! Сковали меня?! - с угрозой спросил Пугачев. - А чем сковали? - Он стоял прямо, уперев руку в бок, говорил спокойно. - Именем царским в неволю взяли - словно уж откупили?! Да подняли не по себе, голубчики вы мои, килу наживете! Народу - не вы одни - набралось: татары, чуваши, бегла заводчина, помещичьи мужики, а вы к чему подбиваете?! Бросить их всех да бежать на Яик... Там уж я ваш?! Уж там буду точный невольник! От солнышка и от звезд хотите затмить!.. Якимка Давилин от вас, как пес, надо мной приставлен, к родному царю народ не пускает!.. - со злостью сказал Пугачев.

- Я пес?! Что ты, государь?! - вставил с упреком Давилин, все время хранивший молчание. Он был "дежурный", все время бывал с Пугачевым и, чем бы ни кончилась эта борьба, не хотел потерять доверия своего "государя".

- По шерсти кличка - Давилин! - продолжал Пугачев. - Давить, давить, задавить!.. До сына теперь добрались... Не отдам! Не отдам Трофима! Отрешусь от царского званья... Вот тут оно мне, на горбу, как гора лежит... Падаль, немец удавленный... Имя в могиле стухло, черви его сглодали, а я носи для вашей корысти кусок мертвеца в живом сердце?!

- Ваше величество, погоди, - примирительно вступил Коновалов, желая утихомирить вспышку.

- Про Степана Разина слышал, Василий? - повернулся к нему внезапно утихнувший Пугачев.

- Ну?!

- В царя Степан не игрался. Ломил медведем - в том сила была... Алтари топтал...

- Ну?! - поощрил Коновалов.

Пугачев словно забыл о ссоре и сказал просто, как бы давно решенное для себя:

- К народу от вас уйду. Народ меня не Петром - Емельяном примет. Не царь - Емельян Пугачев, всей голутьбы атаман... Вот сейчас пойду крикну народу...

- А мы тебя свяжем! - степенно и полушутя сказал Коновалов. - Мы-то присягу Петру принимали, не Емельяну.

- Народ не даст. Народ вас самих разорвет! - снова повысив голос, выкрикнул Емельян.

- Потише ори! - одернул его Лысов. - Кто разорвет нас, кто? Что за народ? - насмешливо спросил он. - Яицкие казаки - народ! Нами ты и силен, а не сволочью крепостной, не башкирцами, не киргизом... Нам ты надобен, а без нас ты каторжник, тень от вчерашнего дня. Тьфу!.. В рот - кляп, руки - за спину, увезем на Яик, да и шабаш! Уж карета вашего величества запряжена стоит...

Емельян стукнул по столу кулаком.

- Молчи, собака! Сами призвали меня, так слушать!

Он выхватил из-за пояса заряженный пистолет. Лысов отступил. Круглые, как у совы, наглые глаза его хищно сузились и налились кровью.

- Яким! - крикнул он, обернувшись к Давилину. - Веревку! Емельку вязать, Пугачева!

Трушка схватил со стены саблю, с лязгом вырвал ее из ножен и, весь дрожа от волнения, стал рядом с отцом...

Дикая, тупая злоба на взбунтовавшегося "царя" и его сынишку закипела в Лысове.

- А-а... змееныш! - процедил он сквозь зубы, рванув из-за пояса пистолет.

- Лысов, стой! - в испуге выкрикнул молодой Почиталин.

- Митька!! - крикнул, кидаясь к нему же, Чика Зарубин, желая схватить его за руку, но он не успел: сам Пугачев шагнул и выстрелил в грудь Лысова...

Казак повалился, выронив свой пистолет.

Чика Зарубин с двумя пистолетами в руках заслонил собой Пугачева.

- Назад все, собаки! - крикнул он, поднимая стволы на атаманов коллегии. - Я что с правой, что с левой - без промаха бью... На колени!..