Степан Злобин - Салават Юлаев

Амина ревниво сказала Салавату, что больше всего глядит на него Гульбазир, дочь Рустамбая, и упрекнула в том, что он тоже поглядывал на нее. Маленькая женщина не подумала, что ревнивый упрек послужит причиной первого внимательного взгляда мужчины на ту, к которой она его ревновала.

Салават не взглянул ни на одну девушку до поры, пока его не спросила Амина, горячо ли ожгли его бесстыжие глаза Гульбазир, но с этого часа он захотел убедиться в бесстыдстве ее глаз... Он даже придумал предлог пойти в гости к ее отцу Рустамбаю: он попросил у него старую татарскую книгу{179}, в которой было рассказано о всех походах и битвах Аксак-Темира.

- Готовиться к битве с неверными никогда не рано, - сказал Рустамбай, для мужа высшей утехой служит чтение о битвах.

Он еще много говорил о войнах и книгах, и Салават делал вид, что слушает болтовню старика, а сам наблюдал за пологом, отделяющим женскую половину, и ему показалось не раз, что полог заколыхался и даже блеснул зрачок в маленькой дырочке в занавеске...

По башкирским кочевьям летели беспокойные слухи.

Крепостное право, недавно шагнувшее за Уральский хребет, становилось все тверже ногой на уступы уральских утесов и протягивало длинную руку к свободным до того народам. Уже несколько десятилетий прошло с тех пор, как первые башкиры были обращены в крепостных{179}. Это случилось после восстаний, как бы в кару за возмущение - семьи казненных и сосланных в каторгу бунтовщиков были розданы в рабство их усмирителям.

Теперь без всякого бунта несколько крупных башкирских селений, расположенных поблизости от заводов и рудников, были приписаны к заводам.

Шел слух, что царица готовит новый указ об отдаче всего народа в рабы заводчикам и дворянам.

Всюду кипела молва о том, что яицкие казаки начали восстание, что на заводах русские крепостные убивают приказчиков и командиров...

Сходясь вечерами у камелька, народ говорил обо всех этих слухах, а Салават слагал боевые песни.

Когда он оставался наедине с Аминой, она в тревоге спрашивала его, скоро ли будет война и поведет ли он всех башкир.

- Гульбазир говорит, что ты натянул лук Ш'гали-Ш'кмана и ты пойдешь впереди всех против неверных...

- Гульбазир говорит, что ты самый смелый...

- Гульбазир говорит, что если б она была твоею женой...

Амина слишком много и часто говорила о Гульбазир, и Салават стал чаще бродить возле кочевья Рустамбая.

При перемене места кочевки он поставил свой кош так, чтобы кош Рустамбая был на пути от Юлая к его кошу. Он уходил или уезжал еще засветло к отцу и просиживал у него до темноты, чтобы, в глубоких сумерках возвращаясь домой, пройти возле коша Рустамбая в надежде встретить Гульбазир. Ему уже стало казаться, что без нее невозможна жизнь, и каждая женская фигура издалека стала ему казаться похожей на Гульбазир. Он спешил, догонял и только вблизи убеждался в обмане воображения.

Но однажды его поразила странная вещь: он услыхал в коше Рустамбая приглушенный голос писаря Бухаира в споре с чужим человеком, говорящим как-то не по-башкирски.

Салават подошел ко входу и с приветствием тронул полог.

- Алек-салам! Кто там? - как-то испуганно пробормотал Рустамбай, выходя навстречу.

Салавату показалось даже, что старик хочет силой его удержать за порогом, не впуская к себе в кош, но он сделал вид, что не видит испуга старого книжника-грамотея. Однако, войдя в кош Рустама, Салават никого не увидел.

- А где же твои гости? - спросил он.

- Какие гости? Нет никаких гостей! Что ты! Мало ли что наболтает народ - ты не слушай! - залепетал старик и через миг позвал: - Душно тут. Идем посидим возле коша...

Салават удивился, но не высказал никаких подозрений. Он знал, что лучший друг Рустамбая мулла Сакья, и решил дознаться о незнакомце через Кинзю.

- Кинзя, кто живет у Рустама? - врасплох спросил он толстяка.

Кинзя растерялся.

- Почем я знаю! Я не хожу к Рустамбаю. Откуда мне знать! - сказал он, покраснев и надувшись.

Кинзе было трудно скрывать от друга то, что он знал, но он не смел выдать тайны. Салават это понял и пристыдил толстяка. Тот в ответ простодушно сказал:

- А ты мне открыл свою тайну?!

- Я все тебе рассказал по правде.

- Все как есть?

- Все как есть.

- А зачем же ты мне не сказал, что ты у русских крестился? Все знают об этом...

- Кто сказал тебе?! - вспыхнул Салават.

- Все говорят... Бухаир говорит.

- Я писарем быть не хочу - что мне креститься! - огрызнулся Салават. Ты веришь ему?