Валерий Золотуха: Великий поход за освобождение Индии

Во всю страницу было нарисовано развевающееся красное знамя.

- 31 декабря 1925 года. Они нас не замечают.

Теперь заметят.

Эра завороженно переворачивала страницы и остановилась еще на одном рисунке.

- А это что?

- Понятия не имею...

- А я знаю. Это женщина, - уверенно сказала Эра.

- Женщина?

- Да. Голая и к тому же беременная. На девятом месяце наверняка, видишь, живот какой большой?

Ой, Шурка, как интересно! У меня мурашки по спине бегут. Давай покажем Олегу Януариевичу!

Шурка испуганно закрыл тетрадь.

- Ни в коем случае! Он узнает это вместе со всеми!

- С кем со всеми?

- Со всей нашей страной... Со всем народом... Со всем человечеством!

Песня у костра кончилась.

- Муромцев! - закричали оттуда. - Му! Ром! Цев!

Шурка посмотрел на Эру, взял ее за руку.

- Слушай, Эрка, ты можешь спрятать его у себя? Но чтобы никто-никто!

- Конечно, - искренне и уверенно ответила Эра...

Селение Карахтай под Ташкентом. 21 марта 1920 года.

...Кавалеристы вольготно расселись и улеглись на зеленой траве под цветущими персиковыми деревьями. Курили, болтали, смеялись, смотрели в голубое небо. Под одним из деревьев расположилась Наталья. Ее ноги были укрыты красным знаменем с названием корпуса. Золотыми нитками она прибавляла к нему имя Ленина.

За накрытым кумачом столом сидел Брускин. Рядом стояли дед и внук Государевы, похожие друг на друга, благообразные. Дед держал в руках желтые пергаментные листы. Брускин улыбнулся ему и кивнул.

- Се написах свое грешное хожение за три моря, - торжественно и протяжно, как на церковной службе, стал читать дед Государев.

- Поидох от Спаса святаго златоверхаго и се его милостью, от государ своего от великаго князя Михаила Борисовича Тверьскаго и от владыки Генадь Тверьскаго и Бориса Захарьича и поидох вниз Волгою и приидох в Монастырь Колязин ко святеи Троицы живоначальной и к святым мученикам Борису и Глебу; и у игумена благословив у Макарья и у святыя братьи.

- Чего-то ты буровишь, Тимофеич, вроде по-нашему, а непонятно!

- крикнул Новиков недовольно.

- Ты про Индию давай, не в церкви, слава богу, - поддержал Ивана комэск Колобков.

- Тише, товарищи, сейчас будет перевод, - объяснил Брускин.

И, заглядывая в лист, волнуясь, стал переводить Государев-внук...

...Была ночь. Шурка и тот подросток-индиец быстро шли вдоль берега к скалам. В руке подростка была Шуркина Спидола и гремела на всю громкость американским рок-н-роллом. Шурка светил себе под ноги фонариком-жучком.

Индиец выключил приемник и повернулся.

- He had a dog. Black dog ""#3"", - сообщил он важно.

Шурка кивнул...

... - И есть тут Индийская страна, и люди все нагие: голова не покрыта, груди голы, волосы в одну косу плетены. Все ходят брюхаты, детей родят каждый год, и детей у них много. Мужи и жены все нагие и все черные. В Индийской земле гости останавливаютс на подворьях, и кушанья для них варят государыни и спят с гостями...

Государев-внук замолк вдруг и покраснел как маков цвет. Слушающим же, наоборот, понравилось, зашумели кавалеристы, загоготали, хлопая друг друга по плечам. Новиков крутил усы и посматривал на Наталью.

Она же продолжала вышивать, делая вид, что ничегошеньки не слышит. Брускин кинул на нее смущенный взгляд и нахмурился.

- Тише, товарищи! - потребовал он строго. - Не забывайте, что писал это человек темный, отсталый, несознательный! И когда писал - пятьсот лет назад!..

...Подросток-индиец остановилс у небольшого отверстия в скале и указал на него пальцем:

- Here.

- Хи ливд хиа? - спросил Шурка недоверчиво.

- Yes ""4"".

Шурка двинулся к отверстию, но индиец преградил путь.

- Watch ""5"", - напомнил он.

- Ах да, извини, сорри. Плиз... - смутился Шурка, торопливо снял с руки и отдал свои часы...

...Кавалеристы слушали в молчании, некоторые даже открыв рот.

- Есть в том Аянде птица гукук, летает ночью и кричит кук-кук, на которую хоромину она сядет, то тот человек умрет; а кто захочет ее убить, тогда у нее изо рта огонь выйдет. Обезьяны живут в лесу, и есть у них князь обезьянский, ходит со своей ратью. И если их кто тронет, тогда они жалуются князю своему и они, напав на город, дворы разрушают и людей побивают.

- Это что ж, мы с обезьянами там воевать будем? - удивленно и растерянно высказался один из слушателей.

- Не с обезьянами, а с англичанами, голова два уха, - поправил другой.

...Согнувшись, Шурка стоял посреди небольшой пещеры. Напряженно гудел жучок в его руке.

У стены был устроен топчан из камней и кучи высохших водорослей. Столом и стулом обитателю пещеры служили плоские камни. У другой стены был выложен из камней очаг - над ним в скале сквозило отверстие. Над топчаном углем были отмечены палочками прожитые здесь дни. Шурка опустился на колени, стал шарить рукой по полу, но ничего не нашел. Тогда он подполз к очагу, запустил ладонь в кучу пепла и обнаружил в нем маленький бумажный комок.