Анастасия Зорич - Тайна золотых актиний

- Ладно! - Почти неуловимым движением он переправил деньги в свой карман. - Где твоя собака, показывай?

Костя бросился к клетке, все еще не веря, что сейчас получит Жужу. А она уже выбралась к самой дверце, прилаженной вверху клетки. Рядом с ней был и соседский черно-белый песик - Арлекин.

Наверное, четвероногие пленники понимали - за ними двумя пришел хозяин, и тоже смотрели на него.

- Вот эта? С рыжими ушами? - спросил гицель.

Костя кивнул, - голос почему-то пропал.

Приоткрыв дверцу, гицель схватил собаку за шиворот, вытащил наружу и бросил ее Косте.

Тот молча прижал ее к себе и собрался уходить. Но отчаянно залаял, заскулил черно-белый Арлекин. Как же так, они с одного двора, и вот Жужу спасли, а его оставили?! Арлекин бросился на дверку, ударился головой о прутья, упал и снова бросился, пытаясь вырваться на свободу.

- Отдайте, он соседский! - попросил Костя. - Я и его отнесу... - фразу Костя не успел закончить, потому что гицель, схватив его словно клещами за шею, поволок к калитке.

- Отдайте! Ну, пожалуйста, отдайте Арлекина, - взмолился Костя. - Я вам еще денег принесу!

- Какие деньги?! Нам нужны справки, штраф, а не деньги, нахально ответил носатый и, щелкнув замком, отошел от калитки.

- Что ж ты не радуешься? - спросил Василь Карпенко, когда Костя подошел к машине. - Выручил же свою собаку.

- Но там остался соседский песик Арлекин, - чуть не плача, Костя рассказал, как все было, добавил: - У него хозяйка совсем старенькая, за ним не придет.

- Та-ак, - глубокомысленно изрек Карпенко и стал выбираться из "Запорожца".

- Может, не надо, - тихо произнес Костя, видя, каких трудов стоило инвалиду выйти из машины.

- Оставь собаку здесь, - проговорил Карпенко и направился к воротам. Опираясь на костыль, он палкой загрохотал по ребристой обшивке калитки.

- В чем дело? - отстраняя вахтера, поинтересовался подбежавший носатый и метнул недобрый взгляд в сторону Кости.

- Не к чему долго объясняться. - Карпенко сунул гицелю свое удостоверение и коротко бросил: - Открывай, я заберу свою собаку.

- Черно-белый песик Арлекин, - подсказал Костя.

- Не беспокойтесь, я сейчас вынесу вашего песика. Сразу бы сказали, что вы "афганец", я бы без слов...

- Заткнись! - оборвал его Карпенко.

Жужа очень обрадовалась, когда рядом с ней посадили Арлекина, деловито облизала ему мордочку, уши. По дороге она все прижималась к Костиному боку. Наверное, не верилось, что ее, наконец, спасли.

- Как же я теперь с вами рассчитаюсь? - озабоченно пробормотал Костя, вдруг вспомнил, что отдал носатому все деньги.

- Эх, хлопчик, разве за такое деньгами рассчитываются? засмеялся Карпенко.

- Правда, - тихо произнес Костя и добавил: -Жаль, что я с вами больше не увижусь.

- Может, и свидимся. Ты в какой школе учишься? Костя назвал номер школы и адрес.

- Ну вот, буду знать. Я же сказал: работаю в ДОСААФЕ и со школьниками мы дружим...

И потом они, действительно, встретились... на спортивном празднике.

Подробностей о том, как Костя выручал Жужу, мама не знала. Ей было известно лишь то, что он ездил на такси за собачонкой и без всяких приключений ее выкупил. Еще бы не выкупить за такие деньги! Конечно, ему не следовало пороть горячку. Проще было вместе съездить на другой день. Так что уж, пожалуйста, в следующий раз...

Костя убедил маму: "следующего раза" не будет, уж он постарается! Объяснить маме, что носатый после знакомства с Василем Карпенко не сунется сюда воровать домашних собак, Костя не мог. Мама об "афганце" не знала, поэтому не стоило больше распространяться на эту тему.

- Как же быть? Что делать? - в который раз в отчаянии повторяла мама. - Сегодня, сейчас надо мне ехать.

О "живодерке" она уже позабыла, поэтому можно было снова убеждать ее: ничего страшного не случится, если он, Костя, поживет один.

- Нет, нет, это невозможно, - вздохнув, проговорила мама. И тут Косте пришла в голову замечательная мысль: а дядя Валя, папин младший брат!.. Можно ведь у него пожить.

- Да что ты?! - сердито воскликнула мама, услышав это предложение. - У Валентина?! Никогда! Он... он какой-то... инопланетянин. Придумаешь тоже. Он тебя уморит.

- Но себя-то не уморил...

- В коморке, которую он снимает, повернуться негде. Нет, нет, все это фантазии, - решительно заключила мама.

Но Костя не отступал, хоть и знал, что отношения у дяди Вали с мамой сложные. Тот, наверное, догадывался, что Татьяна Петровна его недолюбливает и старается от него отгородиться. Он приходил только тогда, когда возвращался из рейса папа. Разговоры у братьев были короткие, какие-то неясные, потому что понимали они друг друга с полуслова. Но некоторые слова: "каракатицы", "моллюски", "актинии", "мурены"... которые произносились негромко, были загадочно притягательны.