Андрей Воронов-Оренбургский - Железный поход. Том четвёртый. Волчье эхо

Физически граф был деятелен и подвижен не по летам. Каждый день, как часы, он ездил верхом по нескольку верст и совершал длительные прогулки пешком. Домашний быт его был правильный и достойный, совершенно приличный его положению, без всякой мещанской роскоши. У него собирались по вечерам два, а то и три раза в неделю. Графиня Елизавета Ксаверьевна − утонченная, просвещенная женщина − старалась соединить грузинское высшее общество с русским. Супруга главнокомандующего по праву оставила о себе незабвенную память на Кавказе, первой обратив внимание на безвыходное положение дочерей кавказских офицеров. Благодаря бескорыстным стараниям графини упрочилась судьба и будущность сотен сирот и заброшенных детей офицеров на Кавказе. Попечениями и пожертвованиями ею было устроено в Тифлисе воспитательное заведение Св. Нины, также в Ставрополе, и наконец в Эривани.

Ее туалеты были не особенно роскошны, но она надевала на себя фамильных бриллиантов на десятки тысяч рублей и, точно невзначай, замечала, если дамы являлись на ее вечера в одном и том же наряде. Досадным следствием этих нововведений было то, что лучшие грузинские фамилии беднели, а для служащих прибавилось новое искушение к незаконным стяжаниям и злоупотреблениям власти.

Весною обыкновенно начинались активные поездки графа преимущественно на левый фланг и в Дагестан, а затем в Пятигорск, где он проводил по месяцу и более. Вместе с ним двигалась его многочисленная свита и большая часть начальствующих лиц, но отнюдь не для надобностей службы, а чтобы показать и напомнить о себе. На воды обыкновенно приезжала и графиня со своими приближенными… И тогда образовывался какой-то «мадридский двор» с бесчисленными интригами и сплетнями. Ловкие люди с податливой совестью пользовались таким положением. «Злоупотребления от веку были на Кавказе, но нередко они находили оправдания в особенностях края и нашего в нем положения. При графе Воронцове они не уменьшились, несмотря на его ревностные старания узнать тайными путями все, что делается в его обширном управлении. Его окружала целая плеяда людей с темным происхождением, с эластическою совестью, но при сем светски образованных и умело использовавших свою личную преданность. Увы, его сиятельство граф Воронцов часто сам становился то жертвою, то заложником интриг и лживых изветов своих клевретов и тайных агентов». 5 5 Г. И. Филипсон, пристрастно относившийся к М. С. Воронцову, не совсем прав. Граф Воронцов имел и немалый опыт командования войсками; он был участником русско-турецкой войны 1806–1812 годов, в Бородинском сражении он командовал дивизией, затем командовал корпусом, который дислоцировался во Франции в 1815–1818. В 1828 году князь А. С. Меньшиков, руководивший осадой Варны, был тяжело контужен и на его место назначен Воронцов; крепость была взята 29 сентября (11 октября) 1828, в награду граф Воронцов получил шпагу, украшенную алмазами, с надписью «За взятие Варны».

Граф Михаил Семенович был на Кавказе в 1801–1805 годах двадцатилетним гвардейским поручиком, и понятно, что, явясь через 40 лет главнокомандующим и наместником, он не знал толком ни края, ни русского в нем положения. «С 1823-го по 1845 год он являлся новороссийским генерал-губернатором, где не имел никаких особых отношений к войскам, если не считать кратковременного эпизода осады Варны в 1828 году. Из этого понятно и то, что он не знал ни общего строя военного ведомства в России, ни особенностей кавказских войск и, собственно, Кавказской войны. А между тем он должен был везде руководить, все решать и всех направлять. Как истый “британец”, он имел более сочувствия к гражданскому, чем к военному ведомству. Позже это дало повод во время Даргинской экспедиции генералу Лабынцеву 6 6 Л а б ы н ц е в Иван Михайлович (1802–1883) – генерал от инфантерии с 1859, командир Кабардинского полка с 1838, начальник 19-й пехотной дивизии с 1845, командир 1-го армейского корпуса с 1856 года. сказать с его обычной солдатской грубостью: «Нам нужен главнокомандующий, а прислали нам генерал-губернатора». 7 7 Филипсон Г. И. Воспоминания. 1837–1847.

Еще в Новороссийском крае всем было известно нерасположение графа к русским людям и пристрастие к иностранцам, в том числе и к татарам. И нужно же было судьбе сделать такой зигзаг, что и начальником Генерального Штаба на Кавказе при Воронцове стал человек, который никого не любил, кроме немцев!

«Будучи православной веры, но, как убежденный англоман, граф исповедовал безусловную веротерпимость. Едва ли за всю свою долгую жизнь он выстроил христианскую церковь, зато мусульманскую мечеть, единственную на всем восточном берегу Черного моря, воздвиг в Цебельде, где население коренных абхазских племен считалось по большинству христианским, а в сущности не имело никакой веры. В Кабарде он тоже возобновил древний минарет, в котором мусульманское духовенство, помимо свершаемых молитв, призывало мужчин к священному Газавату» 8 8 Филипсон Г. И. Воспоминания. 1837–1847. …Как-то потребовалось определить права князей и ханов на земли в Малой Кабарде. Чернь хотела, чтобы это дело было разобрано по шариату 9 9 Шариат – комплекс юридических норм, принципов и правил, соблюдение которых обязательно для правоверного мусульманина. Нормы шариата зафиксированы как в Коране, так и в хадисах – преданиях о деяниях самого Мухаммеда, его решениях и заявлениях по разным вопросам жизни мусульманской общины, а также о деяниях его сподвижников. Собрание хадисов составляет сунну. , а князья и беки − по адату 10 10 Под адатом понимается традиционное правосознание и правосудие кавказских народов, основанное на местных обычаях. . Его сиятельство граф Воронцов с легкостью разрубил сей гордиев узел, сказав «золотые» слова: «Не один ли шут, ли бы суд был правый! Пусть разберут, ну-с, скажем… по шариату». И «разобрались» на свою голову… Дела на Западном и Центральном Кавказе вновь захромали на обе ноги, а на Восточном вообще вышли из-под контроля. При Алексее Петровиче Ермолове такого непотребства быть не могло. Еще в 1821 году прославленный генерал от артиллерии учредил Кабардинский временный суд именно для того, чтобы устранить суд по шариату, то есть по закону Магомета, уравнивающему все сословия мусульман-горцев и дающему большее влияние духовенству, которое всегда откровенно было враждебно настроено к русским. И таких досадных промахов у графа случалось множество. Конечно, ближайшие лица обязаны были ему доложить о вреде, который произойдет из его распоряжения, но и они не всегда были виновны: Воронцов беспрестанно разъезжал по вверенному ему краю, принимал всех тепло, внимчиво выслушивал бесчисленные просьбы местных жителей и тут же словесно отдавал приказания, часть которых нельзя было уже изменить. 11