И. Осипова - «В тени Лубянки…»

Из всего вышесказанного должно быть ясно, что коммунизм не должен рассматриваться лишь как экономическая формация или социально-политическая система. Он разъедает основы человеческого общества, навязывая свое материалистическое видение жизни, правления и человеческих судеб, глядя на все, не отрывая глаз от земли и материальных вещей. Духовное зло коммунизма как социального учения, отрицающего Бога и постоянно сражающегося против религиозных устремлений человечества, должно быть уже очевидным для всех думающих людей. Терроризм мысли, сердца и души глубоко порабощает людей, против чьих религиозных убеждений с дьявольским упорством сплачивают ряды советские атеисты.

27 декабря 1945 года отец Леопольд Браун, передав дела новому настоятелю, выехал из Советского Союза, вернувшись в США глубоко изменившимся человеком. Борец по природе, теперь он таял, как свеча, подожженная с обоих концов. Только через два года он оправился от московских испытаний и смог вернуться к священническому служению: его берегли, не поручали дел, требовавших много сил. Похоже, вся его жизненная энергия ушла на эти двенадцать лет, проведенных в Москве в качестве капеллана американского посольства и настоятеля церкви Святого Людовика, и до самой смерти его преследовали воспоминания о страшных годах сталинизма. Он написал мемуары, свидетельствуя в них об ужасах коммунизма. 18 июля 1964 года этот исповедник веры скончался.

26 октября 1945 года в Москву прибыл священник-ассумпционист Джордж Антонио Лаберж [197] В материалах следствия он упоминается как Антуан Лаберж. , американец французского происхождения, став настоятелем церкви Святого Людовика Французского. С победоносным окончанием войны у верующих появились надежды на смягчение религиозной политики властей. Весной 1946 года в церкви Святого Людовика Французского прошло первое послевоенное празднование Пасхи, и Алиса Отт написала об этом епископу Пию Неве: « В Пасху 1946 года, впервые с 1923 года, мы звонили в колокола. Это было удивительно для всех. Многие плакали. С тех пор мы расплачиваемся за это каждое воскресенье » [198] Wenger А. Указ. соч. С. 462. . Расплата за «дерзость» была тяжелой, об этом Алиса Отт позднее писала уже из лагеря: « Когда я приходила во французскую церковь, то меня ежедневно встречали двое мужчин, которые расхаживали по двору и ко мне обращались со следующими словами: „Мы скоро закроем твою церковь, а тебя арестуем“ ».

Весной 1946 года «железный занавес» задернулся окончательно, и в стране началась новая истерия шпиономании. США превратились в главного врага, так что с первых же дней пастырского служения отца Антуана чекисты собирали компромат о его « антисоветской деятельности ». Об этом регулярно информировали те же «добровольные помощники» в доме и в церкви, правда, «господина профессора» уже не было, его отправили в лагерь. Горничная отца Антуана показала, что знает его как « антисоветски настроенного человека », что « ему не нравится советский строй, что советская власть содержит в тюрьмах много народа, пострадавшего от большевиков », что, показав на здание НКВД на Лубянке, он заявил — « здесь томятся жертвы большевиков, нужно за них помолиться ». И они в церкви молились за этих жертв. На другом допросе она показала, что летом 1946 года отец Антуан Лаберж в присутствии нескольких французов, приехавших в СССР и посетивших его квартиру, « интересовался экономическим положением населения в Советской стране, получаемой заработной платой рабочих, существующими нормами продуктов и ценами на них ».

Далее она утверждала, что мать и дочь Отт постоянно посещали Лабержа, и он как-то сказал ей, что Алиса Отт « очень наблюдательна и осторожна, усиленно наблюдает за всеми лицами, присутствовавшими во французской церкви, и докладывает ему о появлении в церкви агентов НКВД ». Относительно поведения в церкви этих агентов Алиса Отт написала подробно уже из лагеря: « Они проходили в середину церкви, выбирали скамьи возле прохода, садились и вели наблюдение за интересующими их лицами. Эти люди часто поворачивали головы по сторонам, иногда сидели на скамье, закинув ногу на ногу, и разговаривали, и делали это часто в те моменты, когда нужно было стоять на коленях, — этим самым выдавая себя. Особенно хорошо это наблюдалось сверху, где был хор и где мы с дочерью пели ».

Уборщица церкви Святого Людовика привела на допросе слова Алисы Отт, сказанные ею после воскресной Мессы: « Сегодня очень грязно, здесь было много народа и среди них много агентов НКВД, которые всегда бывают в церкви, когда ее посещают иностранцы ». Студентка Института иностранных языков подтвердила позднее на следствии, что она « на протяжении ряда лет поддерживала преступную связь с разведчиком Лабержем, посещала его квартиру и передавала ему клеветническую и шпионскую информацию о Советском Союзе ». Учительница русского языка утверждала, что по своим взглядам Лаберж « антисоветски настроенный человек », что он постоянно занимается « шпионской работой и во время уроков русского языка выпытывал различные сведения о советской действительности, а также интересовался, в каком объеме преподается военное дело в институтах» . Мало этого, она даже заявила, что отец Лаберж, разъезжая по городу в своей машине, « ведет личное наблюдение за интересующими его объектами ».