И. Осипова - «В тени Лубянки…»

Именно в отношении Алисы Отт и ее дочери «господин профессор», привезенный из лагеря, отличился особо необузданной фантазией в своих «свидетельских» показаниях: « Отношения с Отт у меня были весьма сердечны. Впоследствии у нас были личные симпатии, и наши взаимоотношения приобрели романтический характер. Она приглашала меня бывать чаще в церкви, справлялась о моем здоровье, устраивала мне свидания с Брауном вне очереди ». Когда Алисе Отт прочли эти показания на очной ставке, она так прокомментировала свои «близкие» отношения с ним: « Я с ним никогда не была знакома. Человек был отталкивающий, липкий, заискивающий. Ко мне подходил как к заведующей, когда спешил, чтобы я попросила священника принять его без очереди ».

Позднее, на допросах в 1956 году показания сексота значительно отличались от прежних, «свидетельских» и помогают понять, в каком направлении велось следствие после войны в отношении Алисы Отт: « От органов НКВД я имел задание давать информацию и в отношении Отт, которая, по данным НКВД, якобы являлась агентом Неве по сбору шпионских сведений ». Следователи ее отношение к советской власти и «шпионскую работу» в пользу Ватикана связали с гибелью в лагере ее мужа, Альберта Отта, сведения о смерти которого она получила как раз во время войны. Именно это подчеркивал в своих показаниях сексот: « После потери мужа Отт еще больше возненавидела советский строй, и эта ненависть вдохновляет ее на антисоветскую работу ».

Одна из выдумок сексота, по-видимому, особо заинтересовала следствие, так что показание было даже подчеркнуто в протоколе допроса и использовано в «Обвинительном заключении»: « Отт я знаю как озлобленного человека. Она предпочитала германский порядок Советскому правительству, о чем несколько раз говорила мне лично ». В мае 1948 года обвиняемой Алисе Отт прочли эти показания, и она гордо ответила на эту мерзость следователю: « Я — француженка. Уже третья война, как большая часть мужчин в моей семье убита и искалечена немцами». «Я желала только одного и с самого начала войны верила в это — победу Советской Армии ».

Молодая сексотка заявила, что летом 1947 года она присутствовала при разговоре отца Жана Тома и Алисы Отт и что последняя « вводила Тома в курс советской жизни, при этом высказывала разные клеветнические вещи ». А студентка исторического факультета МГУ, также работавшая на чекистов, показала, что в декабре 1945 года в связи с отъездом отца Леопольда Брауна из Советского Союза она « была передана на связь американскому разведчику Лaбержу, а потом и Тома, по заданию которого продолжала вести разведывательную работу против Советского Союза ». Так что на настоятеля церкви Святого Людовика, отца Жана Тома компромат уже собирался, хотя он об этом и не подозревал.

15 марта 1948 года следователю пришлось срочно прервать допрос Алисы Отт, дочери заведующей церкви Святого Людовика. На полях протокола причину отсутствия подписи допрашиваемой он пояснил « странным поведением обвиняемой: бессвязными речами и разговором с погибшим ранее отцом ». До этого Алиса Отт отказывалась подписывать обвинения, несмотря на угрозы и издевательства, помещение в ледяной карцер и неоднократные инсценировки расстрела. Возможно, начало психического заболевания было связано с обвинениями, подписанными сексотом, « в интимных связях ее со священниками », непереносимыми для глубоко верующей католички, либо инсценировками расстрела. 29 марта 1948 года обвиняемая Алиса Альбертовна Отт была направлена на экспертизу в Институт судебной психиатрии. Заключение медицинской комиссии института гласило о « душевном заболевании в форме шизофрении » и о необходимости направления ее на принудительное лечение в психиатрическую спецбольницу МВД.

Несмотря на постоянное давление, угрозы ареста дочери, конвейер допросов и неоднократные помещения в карцер за отказ от сотрудничества со следствием, Алиса Бенедиктовна Отт не подписала предъявленного ей обвинения в шпионаже. Позднее, из лагеря она в одном из заявлений объяснила это так: « Я не могла фальшивым признанием быть причиной ареста и несчастья сотни людей, которых я встречала за столько лет работы в церкви и во французском посольстве ». 28 августа 1948 года Алиса Отт, женщина-инвалид шестидесяти двух лет, была приговорена к 15 годам лагерей. И хотя следствие настаивало на отправке ее в особый каторжный лагерь, она попала сначала в общий, а позднее — в инвалидный лагерь, где и встретилась с прихожанками, подписавшими против нее все обвинения на следствии и также отправленными в лагерь «за шпионаж».