Юрий Завизион - Через Гоби и Хинган

Высота горных хребтов Большого Хингана порой достигает двух тысяч метров. Японцы превратили этот район в стратегический оборонительный рубеж. Всюду, где только можно, они создали опорные пункты, рассчитанные на длительную самостоятельную круговую оборону. Опорные пункты между собой связаны сетью ходов сообщения и траншеями, опутаны колючей проволокой. Мы понимали, что такие препятствия одним махом не преодолеешь. А японские генералы утверждали, что Большой Хинган вообще недоступен для крупных войсковых соединений. Но мы помнили суворовский переход через Альпы, да и свой собственный рейд через Карпаты.

Танкисты, выбирая более пологие склоны, с большим трудом вели, а местами просто тащили свои машины вверх.

Малейшая неосторожность или оплошность механика-водителя, и танк терял управление. В лучшем случае юзом скатывался назад, а то и валился в пропасть. Путь прокладывали наши лучшие механики-водители Робышев, Ластовецкий, Скоробогатов, Любушкин, Комов.

Спуск с гор был не менее трудным и опасным. Сначала шли пешие разведчики. Они выбирали наиболее удобный для движения маршрут. За ними – танки. В подобных условиях даже опытные солдаты порой испытывали некоторую робость, оказываясь в опасной, непривычной ситуации.

Танк, которым управлял Горяинов, столкнулся с деревом большого диаметра. Механик-водитель на мгновение отпустил рычаги, и машина вышла из повиновения. Под собственной тяжестью на уклоне почти в сорок пять градусов танк развил огромную скорость. Во все стороны разлетались обломки деревьев. У самого подножия горы, зацепив бортом мощное дерево, танк свернул в сторону и, проехав еще метров двести, угодил в солончаковую топь.

Машина стала погружаться в зловонную липкую жижу. Ей грозила неминуемая гибель. Подоспевшие ремонтники Алексей Сорокин и Тихон Шустов во главе с помпотехом гвардии капитаном Петром Николаевичем Гусаченко с трудом спасли ее.

Да, нелегко было нам. Там, где природа открывала свободный проход, на пути вставали долговременные укрепления, которые яростно оборонял противник. Укрепления были воздвигнуты из железа и бетона. Каждое состояло из двух-трех этажей, укрытых под землей. На вооружении у врага находились пулеметы и пушки. Между собой доты соединялись подземными ходами.

На систему таких укреплений мы наткнулись в проходе между двумя хребтами. Другого пути не было. Пришлось выбивать противника из «берлоги». Артподготовку по врагу провели самостоятельно, используя свои пушки: артиллеристы отстали.

Комбриг скомандовал танкистам:

– Дайте-ка им по-гвардейски!

Башенные стрелки сноровисто работают у орудий. Выстрелы звучат часто, сливаясь в сплошной грохот. В ушах звон. Во рту становится кисло от пороховых газов, заполнивших танк. И тут же открыла ответный огонь японская артиллерия. Рядом с нашим танком разорвался снаряд, осколки со свистом и скрежетом полоснули по броне.

Тем временем к одному из дотов скрытно подобралась наша пехота – танковый десант. Загремело мощное русское «ура», и на головы японцев обрушился шквал огня.

– Гранаты! – скомандовал гвардии капитан Меняйло, командир десантников, и первым бросил гранату в отверстие амбразуры.

Взрыв, снова взрыв… Самураи не выдерживают натиска гвардейцев и разбегаются. Всюду их настигают наши ребята. Десантники просачиваются в подземные ходы. В рукопашном бою скрестились русский и японский штыки. Остер японский штык, но русский оказался острее. На сержанта Иванова навалились сразу двое самураев. Но он вывернулся, одного проткнул штыком, другого застрелил. На помощь горстке смельчаков спешат еще десантники. Они врываются в подземные ходы, уничтожая на своем пути японскую пехоту и прислугу артиллерийских установок.

В этом бою танкисты и десантники истребили до двухсот японских солдат и офицеров, захватили большое количество военной техники и имущества».

А. Н. Капштык

«…1927 год рождения – последний военный призыв Великой Отечественной войны. Я и мои сверстники спешили призваться в Красную армию, чтобы скорее попасть на фронт.

И вот произошло долгожданное событие: 23 мая 1944 года меня и моих сверстников 1927 года рождения призвали в Красную армию и направили для обучения в 42-й запасный артиллерийский полк. Здесь нам преподносили азы военного дела: до седьмого пота маршировали мы на плацу, осваивая элементы строевой подготовки, изучали боевые уставы, познавали теорию и правила стрельбы артиллерии. Наша учебная батарея готовила минометчиков.