Константин Соколов - Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг.

Весна и начало лета – всегда самое голодное время в деревне, а уж в условиях продразверстки крестьянам впору было протягивать ноги. Поэтому основная масса столкновений в этот период происходит из-за продовольственного вопроса. Кроме того, ретивые советские служащие и деревенские большевики не раз получали по шапке от крестьян за проведение в жизнь антицерковных декретов. Ну и советская власть не уставала придумывать новые повинности – например, поголовную подводную. Что тоже деревенских жителей не радовало – мало того что лошадь отвлекается от хозяйственных дел, так еще ведь никто на ее прокорм ничего не выдает и сбрую чинить не собирается.

И самое главное – в деревне в это время формируется новая сила: дезертиры. Именно они подняли самую мощную волну восстаний в истории губернии летом 1919 года. А пока бежавшие с фронта и тыловых частей не особенно прячутся, создают свои организации, живут в деревнях, притом что никакие нормы обеспечения продуктами, оставляемыми крестьянам по продразверстке, на них не распространяются. А значит, голод только усиливается.

Как отмечал Вышневолоцкий исполком, с весны из-за голода происходит масса выступлений и восстаний, которые быстро ликвидировались [203]. Такой же была ситуация по всей губернии, сколько-нибудь крупных выступлений почти не было, зато мелких – море. И если сначала власть обвиняли только в плохой продовольственной работе, то вскоре начинали звучать и политические требования.

3 марта в Талицкой волости Осташковского уезда собрали сход, чтобы решить вопрос о сборе денег для централизованной закупки картофеля. Надо было собрать 35 тысяч, но даже некоторые большевики выступили против: не было доверия к местному исполкому, поскольку даже собранное зерно перегоняют на самогон. Интересно, что наряду с заведующим ссыпным пунктом Стволыгиным, комиссарами Колышевским и Боковым в этом обвинили… священника Никитина. Кроме того, практиковалась выдача зерна с ссыпного пункта для проведения вечеринок! В итоге собрание постановило изъять ключи и описные книги в исполкоме, ссыпном пункте и лавке потребительского общества, выбрало трех представителей во главе с председателем ячейки большевиков Ильей Фадеевым, которые и реализовали волю собравшихся. Советские служащие сопротивляться толпе, которая ходила с уполномоченными, даже не пытались. Правда, уже на следующий день в Тальцы прибыли чекисты, которые все вернули на круги своя [204].

6 марта в Суворовской волости Кимрского уезда толпа более тысячи двухсот человек пришла в волостной продком с требованием выдачи хлеба. В амбаре обнаружилось всего 100 пудов овса, который раздали тем, кто не получал продуктов больше двух недель. Понятно, что остальные этому не обрадовались, посыпались обвинения волпродкома в бездействии и требования упразднить его. Правда, волнения ничем не закончились, толпа разошлась [205].

А когда местная власть пыталась что-то сделать для уменьшения голода, то вмешивались вышестоящие инстанции, которым было не нужно никакое самоуправление. В Первитинской волости Тверского уезда волостной земотдел постановил выдать сено крестьянам, поскольку начался падеж скота. Почему-то это решение пришлось не по душе губернской власти, и в волость был отправлен отряд милиционеров во главе с начальником губмилиции Боковым. Собравшиеся жители категорически отказались возвращать сено, равно как и признавать право губернии вмешиваться в их дела. Не помогли даже угрозы арестовать несогласных. Более того, крестьяне отказывались кормить милиционеров, продукты пришлось добывать революционным путем: по крынке молока и фунту хлеба на троих, а также картофель. А заплатить за все Боков предложил тем, кто получил сено. Все правильно: молока дай, а чем ты будешь корову кормить – твоя забота. Интересно, что наутро крестьяне уже сами собрались и решили сено не отдавать – пусть суд решает, кто прав, кто виноват. В ответ товарищ Боков арестовал активно выступавших братьев Максимовых, после чего крестьяне поняли, что против лома нет приема. А по большому счету, случай примечательный: правовая культура крестьян была куда выше, чем милиционеров. Интересно, что по итогам рейда Бокова обвинили в грубости и превышении полномочий, даже завели дело, которое, как обычно, закончилось ничем [206].

Ну да что мы все про продовольствие, не хлебом единым жив человек. Советская власть про духовное не забывала и продолжала активно отделять церковь от государства. Вот, например, в Змиевской волости Бежецкого уезда 3 марта местные большевики решили отобрать у священника дом. Почему? А у него их два, в то время как коммунистам собираться негде, пусть делится. Вот только местные крестьяне коммунистов не поддержали, собрались и потребовали ни много ни мало закрыть совет, а членам исполкома и большевикам – сдать оружие. Тут же совет был переизбран под крики «бей большевиков». Последние пытались стрелять, но толпу это не напугало, и им пришлось бежать в соседнюю Толмачевскую волость. Откуда пришел отряд местных коммунистов, который с ходу открыл стрельбу в воздух. Крестьяне разбежались, пытались ударить в набат, но в колокольню тоже полетели пули. Вскоре прибыли милиционеры из уезда, арестовали двадцать два человека во главе со священником [207]. Чем закончилось следствие, был ли суд – неизвестно.