Сергей Баранов - На южных рубежах

Иллюстрация 1. Герб Верного Х Флаг Кокандского ханства

В середине XIX века Большая Казахская Орда была раздроблена. Не стало мира и покоя на этой земле. Племена Старшего жуза, хоть и происходили от одного корня, являлись представителями одного народа, были разобщены. У родов имелись свои правители – султаны-чингизиды, которые настолько часто сменяли друг друга, грызлись между собой и ходили войной на соседей, что перестали представлять из себя сколько-нибудь серьезную силу. Никто уже и не помышлял объединить Орду под своей властью и быть поднятым на белой кошме.

Помимо султанов, огромным влиянием пользовались представители степной аристократии – знатные или богатые вельможи, которые владели бесчисленными табунами, лучшими пастбищами и обширными торговыми связями, могли сосредоточить в своих руках большую власть, притягивая тысячи людей к своим капиталам. В бранные же времена, на арену выходили военные лидеры – батыры, способные объединить вокруг себя семьи, роды и племена, чтобы повести их на внешних врагов, покусившихся на земли предков.

Со времен седой древности, эпохи ханов, прошло много времени и теперь отличить внешнего врага от внутреннего, своего от чужого было все труднее. Степняки откочевывали целыми родами в чужеземные государства, укрываясь от своих жестоких, бестолковых и слабых правителей, которые, в свою очередь, хладнокровно проливали братскую кровь и предавались власти сильнейшего, пусть и иноземного государя.

В таких условиях, ближайшие соседи ордынцев, кокандские ханы, едва закрепившись на шатком престоле, объединяли вокруг себя беков и воинственных кочевников, шли опустошительными войнами на Семиречье с целью покорить благодатный край, увеличить число своих подданных единоверцев, а главное, боевыми успехами окончательно закрепиться на троне Коканда.

Во главе огромных войск ханы и их военачальники вторгались в земли Большой Орды, покоряли роды, огнем и мечом проходили по этому многострадальному, но изобильному краю, бывшему желанной жемчужиной еще для воинственных джунгар, которых уже смыли с лица земли волны Истории.

Как и в тех героических войнах, сопротивление захватчикам оказывали не столько знатные и влиятельные султаны, коим заветами предков было предписано защищать свой народ, сколько народные батыры, рядовые пастухи, совсем юные джигиты, ремесленники, певцы-акыны, шаруа и прочий невоенный люд. Представители всех сословий объединялись под знаменами батыров и давали временный отпор захватчикам, изгоняли их полчища из благословенного Семиречья.

Однако, мелкие кокандские правители, беки, прикрытые своими мощными крепостями Аулие-Ата, Пишпек и Токмак ежегодно нападали на мирных кочевников, угоняли скот, подвергали людей насилию и поборам. Часто это происходило при попустительстве или даже сговоре с ордынскими султанами, которые предпочитали единожды присягнуть хану в Коканде, уплатить дань и удовлетворить его гордыню, чтобы при помощи его сарбазов ослабить внутренних противников.

Впрочем, гордые казахские султаны, ведшие свое происхождение от Чингисхана, не могли воспринимать кокандских ханов из династии Мингов, являвшихся всего лишь потомками хромого Тимура, своими повелителями. Так что, союзы эти и присяги легко забывались, как только внутренние дрязги султанов улаживались, а враги повергались униженными, и через малое время, эти же повелители могли выступить против кокандцев, если таково было их личное устремление.

Таким образом, правители Большой Орды непрерывно теряли свой авторитет среди подданных, свободолюбивых казахов, которые более всего страдали от господских распрей. Но, если в степи нет авторитетов, если правители становятся врагами своего народа, блюдя лишь шкурные интересы, тогда начинается анархия. Многие следуют примеру господ и сами для себя становятся властителями: каждый, кто может держать в руках оружие, волен его применять. Когда уважается только одно право – право сильного, власть родоправителей слабнет, судебные приговоры не исполняются, биям перестают доверять. Процветает кровная месть, барымта почитается за подвиг, подати не выплачиваются. Султаны уже не смеют являться в середину Степи и бросать клич родам, как то делали их великие праотцы, а сидят у себя в аулах и строят козни друг против друга. Бии пренебрегают обязанностями разъезжать по Орде и вершить правосудие, междоусобные распри становятся всеобъемлющими. Законы мудрого Тауке-хана больше не имеют силы.