Сергей Баранов - На южных рубежах

– Что ж, юнец! Буду с тобой искренен, как родной отец, ибо тебе не помешает поучиться уму-разуму. Ваш князь Калпак совершенно не разбирается в наших степных делах. Будь у меня власть, я бы собрал джигитов во всех родах и кинул бы войско лавой на проклятого кокандца, с боевыми уранами 40 40 Боевой клич. У каждого рода имелся свой. на устах, как делали наши храбрые предки. Разве может кто-то устоять перед степной конницей, ну, скажи? Видит Аллах, я бы восседал на аргамаке, где-нибудь на холме, и лично командовал бы войском, по примеру наших славных биев на Анракайских горах 41 41 Важнейшее сражение в войнах против джунгар. Объединенное казахское войско было возглавлено ханом Абулхаиром, а также самыми авторитетными биями и батырами. . А чем же занят ваш косбасши? Только давеча я видел его в компании двух юнцов, со стекляшками на глазах. Они бродили севернее большой станицы и рисовали на бумажках линии, а он тыкал пальцем в их тетради! Можешь ты себе такое представить, мой юный подопечный?

– Это так, бай-ага. Я вам больше скажу. Дня три тому назад господин подполковник в компании бородатых русских священников и оравы детишек, собственноручно выкопал ямку и воткнул в нее саженец, – шутливым тоном отозвался Кожегул.

– Вот видишь, мой дорогой племянник! Я ведь о том тебе и толкую! Сюда вот-вот нагрянет хан с ордой и не миновать тогда русским и самому князю плена! А он сажает деревья и рисует линии!

– Совершенно верно говорите, бай-ага. Я ведь с вами согласен и сам говорю о том же. Однако, мы с вами смотрим в разные стороны. Вы видите в поведении господина подполковника слабость, не так ли?

– Верно, юнец, верно. Слабость и нерешительность! А это непростительно для косбасши! Ты пойми, когда сюда нагрянет хан, нам ведь с тобой могут шкуры снять, потому что мы не отреклись от князя! Конечно, тебя запорют до смерти или попросту кинут твою тощую тушку своим псам, ибо ты слишком костляв, чтобы, скажем, сварить тебя заживо в котле, как делали отважные, хоть и грубые туменбасши 42 42 Темники (полководцы или высшие офицеры, возглавлявшие десяток тысяч всадников в монгольском войске). Чингисхана. А, впрочем, тем наваристее был бы бульон, но все одно, юнец, ты слишком худороден для этого. Конечно, ко мне они будут вынуждены обращаться более учтиво, в соответствии с моей знатностью и храбростью. Но, боюсь и мне не миновать удара саблей по шее, – с этими словами бай потер возле своего кадыка, под мякиной второго подбородка.

– Вижу, бай, вы жалеете, что дали слово султану… Иначе, быть бы вам нынче не меньше, чем туменбасши у хана.

– Что ты, что ты! – запротестовал Аманжол, так как одна мысль о сдвигающихся грозно бровях султана, внушала ему животный ужас. Он уже несколько раз вызывал неудовольствие своего патрона и даже наблюдал, как тот собственноручно превратил спину своего нукера в месиво своей камчой за такую ерунду, как самостоятельное толкование его приказа. – Я до могилы буду благодарен, и буду восхвалять имя султана во всех землях, где бы ни оказался. Если бы не его заступничество, думаю, мною бы занялся тот страшный русский бородач, что ходит возле начальника!

– Господин подполковник Шайтанов? – переспросил Кожегул, как часто бывало, подавляя улыбку.

– Он самый! Ох и имечко же дала ему мать! Видно, чувствовала, какой страшила вырастет! Шайтан он и есть шайтан! Помогите мне аруахи! 43 43 Духи умерших предков. – заверещал бай.

– Не думаю, что это имя дала ему матушка, бай-ага. Это фамильное имя. Так что, возможно, у него в семье все такие! Ха-ха! – не сдержался Кожегул.

– Ах, пусть его заберет преисподняя, мне то что? – отмахнулся бай, хоть и не сумел полностью подавить дрожь. – Но, скажи, разве не слаб начальник? Разве не лучше было бы нам потихоньку уехать отсюда, как советуют татары? О, да, юнец! Я уже оброс важными связями и являюсь желанным гостем в домах самых почтенных людей и в слободе, и в станицах! Это тебе не гоняться с мальчишками по площади, чем ты занимаешься целыми днями, лентяй и обалдуй!

– Эх, бай-ага! Я немедленно забуду то, что вы сейчас произнесли вслух. Иначе, боюсь не выдержать и пересказать ваши мудрые мысли при разговоре с султаном…

– Ойбай, ойбай! Негодник! Ты что, совсем спятил? О, Аллах! Впервые вижу казахского джигита, который не может отличить глупую шутку от были!

Так проходили вечера в избе Кожегула, когда бай от скуки наведывался к нему в гости. И он в ответ приглашал Кожегула к себе в юрту, как того требует обычай, но каждый раз случалось что-то невероятное, и бай просил отложить визит, вместо этого, размещаясь в очередной раз в гостиной прапорщика, так как баю пришлись очень по душе стряпня и изгибы тела кухарки, которая помогала, стряпала, убирала и обстирывала офицера.