Андрей Исэров - США и борьба Латинской Америки за независимость, 1815—1830

Даже поддерживавший кабинет “Columbian Centinel” понимал, что цель Священного союза – «долгий мир» [749]. Европейские впечатления также не давали повода подозревать планы агрессии: в них не верил, к примеру, временный поверенный в делах в Париже Дэниел Шелдон [750]. К тем же выводам пришел Джонатан Рассел после бесед в высшем обществе Дрездена и Вены [751].

Тем не менее, осторожный президент Монро подчеркивал, что успех внешней политики США заключается в том, что она не предоставила Ахенскому конгрессу поводов к вторжению в Западное полушарие [752]. И действительно, в Новом Свете подлинные замыслы Священного союза были никому не известны. На угрозу интервенции ссылались лишь те, кто стремился защитить умеренный курс администрации, например, анонимный корреспондент (возможно, федералист) бостонской газеты или генерал и юрист из Балтимора Уильям Уиндер (1775–1824) в письме аргентинцу Грегорио Гарсиа де Тагле [753].

Открыто провозглашенное в Троппау-Лайбахе (октябрь – ноябрь 1820 г.) легитимистское право вмешательства до поры до времени не очень встревожило далекую Америку. Джеймс Мэдисон, например, прекрасно понимал пределы возможностей Священного союза [754].

Подавление монархической Францией конституционалистов Рафаэля дель Риего по решению Веронского конгресса потрясло многих американцев. Виднейшие политики были действительно напуганы. Эндрю Джексон сообщал в письме Кэлхуну, что боится интервенции, если Франции удастся расправиться с революцией в Испании [755]. Кэлхун разделял страхи Джексона и заразил ими Монро. Адамс замечал: «Кэлхун разжигает панику; новости о взятии Кадиса французами так повлияли на президента, что он, казалось, полностью отчаялся в деле Южной Америки. Через несколько дней президент пришел в себя, но никогда прежде я не видел в нем столько нерешительности» [756].

Именно оккупация Испании стала фоном, на котором прозвучало предложение Каннинга о союзе Англии и США. Джефферсон сразу поддержал эту идею, в целом одобрил ее и Мэдисон. Сам Адамс не верил в реальность вторжения ни в 1818 г., ни в 1823 г. К этому времени он уже был совершенно убежден в конечном успехе испаноамерикан-цев: «Скорее Чимборасо скроется в океане, чем Священный союз восстановит испанскую власть на американском континенте» [757]. 21 ноября 1823 г. на заседании кабинета Адамс заявил, что Соединенные Штаты никогда ранее не находились в состоянии столь надежной безопасности, столь прочного мира со всеми иностранными государствами. Кэлхун возразил: «думающая часть нации» встревожена «общим ожиданием» нападения Священного союза на Латинскую Америку, и президент должен предупредить народ об опасности [758].

До последней минуты Монро переживал, не слишком ли опрометчиво его открытое заявление, не угрожают ли тезисы послания интересам Соединенных Штатов. Сам факт президентского обращения окончательно убедил североамериканское общественное мнение в реальности угрозы.

Найлс, когда-то твердо уверенный, что Священный союз не пойдет на вторжение в Новый Свет, теперь признавался, что недооценивал опасность (иначе зачем президенту было делать такие заявления) и призывал к повышению эффективности армии (но, между прочим, не расходов на нее). Россия якобы намерена устроить испанскую экспедицию против Колумбии – на французские деньги, с французской артиллерией [759]. В статье Найлса говорилось «только» о 12 тысяч солдат, но потом из Лондона пришли сведения на сей раз уже о 30-тысячной экспедиции [760].

Редакторы “National Intelligencer”, в недавней заметке на актуальную тему даже не упоминавшие про возможность европейской интервенции [761], перепечатали полные инвектив против «ненавистных тиранов» Священного союза статьи балтиморских газет. В одной из них утверждалось, что слабость и неуверенность Соединенных Штатов «парализует усилия свободы в каждой стране», «ускорит падение только что признанных нами молодых сестер-республик и, может быть, в конце концов уничтожит нашу собственную под пятой абсолютной монархии» [762].

Сторонник Клея, известный кентуккийский политик Джон Криттенден считал, что общественное мнение расценило принципы послания президента как направленные в защиту «свободных правительств Южной Америки» против «деспотизма и рабства» Священного союза. Горячо поддержали принципы Монро и осудили европейских монархов Генеральная ассамблея Пенсильвании и законодательное собрание Кентукки [763].

Видимо, наиболее ярким выражением энтузиазма североамериканцев стала опубликованная в бостонской газете новогодняя ода «Священный союз» – так сказать, переложение доктрины Монро в стихотворной форме: