Рафаэль Сэмсъ - Крейсерство Сэмтера и Алабамы

Не такой, однако, человѣкъ былъ капитанъ Алабамы, чтобы его легко можно было устрашить или смутить. Дишь только онъ узналъ о возмущенiи, тотчасъ же приказалъ пробить тревогу, и трезвымъ людямъ велѣлъ схватить бунтовщиковъ. Закованные въ цѣпи и облитые цѣлыми ведрами холодной воды, несчстыне скоро пришли въ розумъ, и порядокъ былъ возстановленъ. Зачинщика Фореста, въ ожиданiи наказанiя за его преступленiя, держали по два часа на крюйсъ салингѣ «и по два часа внизу».

На слѣдующiй день опять показались «звѣзды и полоски», но на сей разъ на бизань мачтѣ сильно вооруженнаго парохода, который показался рано утромъ и шелъ въ гавань. Алабама тотчасъ же приготовилась къ бою и изъ предосторожности отправила свои деньги на берегъ на сохраненiе, въ случаѣ если, какъ ожидали — завяжется дѣло. Но ничего, однако, не было. Купцы же, думая, очевидно, что капитанъ Сэмсъ находится въ ихъ власти и принужденъ будетъ заплатить за сохраненiе что они потребуютъ, отказывались принять деньги менѣе какъ за 5 %. На что посланный офицеръ не согласился и привезъ ихъ назадъ.

Къ счастью, однако, дѣло не завязалось, потому что, когда хорошенько разсмотрѣли, увидѣли пароходъ Соед. Штатовъ San Facinto, въ 14 орудiй: двѣнадцать 68-ми фунтовыхъ и два 11-ти дюймовыхъ бомбовыхъ; онъ былъ слѣдовательно слишкомъ силенъ для того, чтобы Алабама могла рисковать нападенiемъ. Какъ только это выяснилось, явились на судно купцы со сбавкой цѣнъ; но случай былъ упущенъ, и они принуждены были воротиться съ такимъ же пустыми руками, съ какими прiѣхали. Между тѣмъ начальство на берегу захлопотало, чтобы предупредить какое либо нарушенiе нейтралитета ихъ порта. На San Facinto была послана шлюпка съ приказанiемъ имъ или встать на якорь и, въ такомъ случаѣ уже выжидать въ порту полныхъ 24 часа послѣ ухода Алабамы, или же идти опять въ море и крейсеровать за предѣлами морской лиги отъ порта. Капитанъ San Facinto предпочелъ послѣднее предложенiе, потому пароходъ положилъ руль на бортъ и медленно повернувъ, возвратился на указанное разстоянiе отъ берега, гдѣ онъ и ходилъ взадъ и впередъ, въ надеждѣ прихватить своего маленьепго непрiятеля въ случаѣ если онъ отважится выйти изъ порта.

Французской канонерской лодкѣ Fata приказано было развести пары и подойти къ Алабамѣ съ которой и стоять рядомъ, будучи въ готовности вмѣшаться, въ случаѣ если между двумя противниками возникнетъ какое нибудь столкновенiе. Ея капитанъ и офицеры были очень любезны, предлагали свою помощь и показывали на картѣ, какъ намъ лучше избѣжать непрiятеля, превосходство котораго заставило отбросить всякую мысль объ атакѣ, хотя нѣкоторые изъ экипажа не могли еще совсѣмъ отказаться отъ надежды, что при выходѣ изъ порта имъ предстоитъ защищаться.

Вся бдительность властей не допускать сношенiй между San Facinto и берегомъ, не могла, однако, помѣшать янки устроить сигналы, съ цѣлью слѣдить за малѣйшимъ движенiемъ конфедеративнаго парохода, который, безъ всякаго сомнѣнiя, онъ уже считалъ своимъ призомъ. Двѣ его шлюпки, какъ послѣ узнали, караулили въ продолженiе ночи, и со шкиперомъ стоявшаго въ гавани американскаго судна, было сдѣлано соглашенiе, чтобы сигналомъ дать знать о выходѣ Алабамы.

С наступленiемъ сумерекъ приготовленiя капитана Сэмса были окончены: деньги, которыя купцы Мартиники упустили изъ своихъ рукъ, благополучно были отправлены въ Ливерпуль и всѣ наобходимыя запасы были приняты. Съ людьми, разставленными у орудiй, и съ загашенными огнями, Алабама тихо снялась съ якоря и осторожно пробиралась въ море.

На Алабамѣ всѣ находились въ крайнемъ возбужденiи, когда она молчаливо скользила по гладкой поверхности моря, приближаясь съ каждымъ моментомъ все ближе и ближе къ своему могущественному врагу, который, къ ночи, занялъ самую середину входа, жадно высматривая свой призъ. Тутъ удостовѣрились, что всѣ движенiя были извѣстны непрiятельскимъ шпiонамъ, и рядъ сигналовъ съ оставшагося на якорѣ янки былъ поданъ очевидно съ цѣлью предупредить San Facinto о покушенiи. Всѣ ожидали немедленнаго выстрѣла изъ непрiятельскаго орудiя и готовились отвѣчать ему. Ни одного слова не произнесено было на палубѣ, и молчанiе было такъ глубоко, что тихiя удары винта Алабамы, казались ударами грома. Но минуты проходили, а ожидаемаго выстрѣла не было; зоркiе глаза часовыхъ не могли видѣть никакихъ признаковъ San Facinto. Потому ли, что онъ не понялъ сигналовъ, или же вслѣдствiе другой какой нибудь случайности, но Алабама преспокойно шла своимъ курсомъ, и въ 20 минутъ 9-го, менѣе чѣмъ чрезъ часъ послѣ выхода, она находилась внѣ всякой опасности.