Арсений Насонов - Монголы и Русь. История татарской политики на Руси

См., например, статью Соловьева о черном боре в сборн. Валуева («О значении слова «черный» в древнем русском языке и преимущественно о черном боре новгородском»), стр. 285; см. так же Сергеевич , Др.-р. право, 1911, стр. 184.

В сущности, иначе и быть не могло. Орда контролировала отношения новгородцев к великому князю владимирскому. Когда они отказались принять Александра Тверского, Калита отправил к ним своих наместников. В этом году приходила Федорчукова рать, и в Новгороде появились татарские послы. Новгородцы передали им «дары» и 2000 рублей «серебра» (Новг. 1,1327). По-видимому, татары вызвали представителей от Новгорода: в том же году, по крайней мере, новгородские послы поехали в Орду, куда одновременно выехал и Калита. И новгородцам, и Калите было дано одновременно в Орде поручение по делу тверского князя. Посажен в Новгороде Калита был уже по возвращении из Орды (Новг. I, 1328–1329; Никон., 1328). Характерно для установившихся отношений, что со смертью Семена Ивановича новгородцы отправили в Орду послов просить хана дать великое княжение Владимирское суздальскому князю. Действия московского князя Семена, вызвавшие недовольство новгородцев, были обусловлены требованиями самой Орды; так или иначе, хан новгородцев не послушал и дал великое княжение Владимирское другому московскому князю — Ивану Ивановичу (Новг. I, Никон., 1353).

Новг. и Никон. лл.

«Менгу-Темерово слово къ Ярославу князю: дай путь Немецкому гости на свою волость. Отъ князя Ярослава ко Рижаномъ и к большимъ и к молодымъ, и кто гостить, и ко всемъ: путь вашь чиста есть по моей волости. А кто мнѣ ратный, с тимъ ся самъ вѣдаю. А гостю чисть путь по моей волости» (Русско-Лив. акты, СПб., 1868 стр. 14)

Новг. I и Ник. лл.

См. выше, гл. I.

Ср. Б. Я. Владимиρцов , Общественный строй монголов, монгольский кочевой феодализм, Л., 1934, стр. 44, 86, 126; о том, что ростовой, торговый капитал находился в руках «мусульманских» и китайских купцов см. там же, стр. 127. О покровительстве торговле в Золотой Орде см. А. Якубовский , Феодализм на Востоке, Гос. Эрмитаж; изд. ГАИМК, Л. 1932.

Б. Я. Владимиρцов , op.с., стр. 103.

Об обстоятельствах восшествия Бердибека на престол находим у Ибн Хальдуна две разные версии. Согласно одной из них, Джанибек на пути из Тавриза захворал и умер. Тогда сановники государства отправили известие об этом сыну его Бердибеку. Бердибек прибыл в Сарай, когда отца, Джанибека, уже не было в живых. По другой же версии, которую Ибн Хальдун передает в рассказе об Увейсе, сыне шейха Хасана, Джанибек на пути был заключен в оковы, а сановники государства написали сыну его Бердибеку, приглашая его на царство ( Τиз ., I, 389). Первая версия не совсем точна, так как, по известию русских летописей, Бердибек «отца своего убилъ и братью свою побыгь» (см., напр., Симеон. л. и Троицк, по Карамз., 1357 г.). С другой стороны, указание второй версии на переворот и роль в нем «сановников государства» подтверждается полной редакцией тверского свода (в кашинской обработке) в составе Никон. л. (1357), сообщающей о роли Товлубия (вероятно, того самого Товлубия, который при Узбеке убивал князя Александра и был послан под Смоленск), привлекшего «многихъ князей Ордыньскихъ… къ себѣ въ совѣт, обѣщевающе комуждо что дати». Ср. известие Владимир. Полихрона (Новг. IV и Соф. I лл.; ср. Воскр. л.,). Подтверждение второй версии находим и в персидских текстах. Так (см. персидский текст в неизд. материалах, Τиз ., II), в извлечениях из Зибдетут Таварих, соч. Хайдера-ибн-Али, рукоп. Берл. корол. библ. (Fol. 17, В), читаем, что Джанибек «заболел тяжелой болезнью, а эмиры вызвали Бердибека, и когда Бердибек прибыл к отцу, отец стал его упрекать за его возвращение; он (Бердибек) от этих упреков пришел в расстройство, и по его приказу… отца убили». Приведенному рассказу этого автора соответствует запись, сохранившаяся в одной из редакций тверского свода: «того же лѣта, — читаем в Рог. л., — царь Чанибѣкт. взя Мисюрь и посади тоу на царьствѣ сына своего Бердибѣка, а самъ оуверноуся въ свояси и отъ нѣкоего привидѣния на поути разболѣся и възбѣсися. И послаша ряди по Бердебѣка, он же пришедъ отца оудави, а братью поби, а сам сѣде на царство» (Рог., 6865). А далее в той же рукописи соч. Хайдера-ибн-Али читаем, что Бердибек «три года царствовал и за это время многих из своих близких убил».