Арсений Насонов - Монголы и Русь. История татарской политики на Руси

Тв. сб. под 1408 г.; в тексте ошибочно — 5 месяцев.

С. Герберштейн , Записки о московитских делах, 1908, стр. 16. Другое известие о ханском конюшенном месте в московском кремле при митрополите Алексее — требует проверки ( Снегирев , Москва, изд. Мартынова, т. I, 1865, стр. 115; Звери некий, ор. с., II, № 1357).

См. Симеон. лет. под 1328 г. В одной из записей 1339 г. изданной Срезневским, говорится о правосудии Ивана Калиты и о том, что при нем наступила «тишина велья в Роускои земли» ( И. Срезневский, Сведения и заметки о малоизвестных и неизвестных памятниках, № LXXXVI, стр. 145–148). Таким образом подобная похвала Калите была вставлена во второй половине XIV в. в Московскую летопись, но уже с несколько иным содержанием.

«…bу blending in himself the characters of the Tartar's hangman, sycophant, and slave-in-chief» (op. c., p. 79).

Новг. л.

Рог., 1333.

Новг. I л.

Рог. и Никон. лл., 1333.

В 1339 г. Калита получил от царя приказ послать рать под Смоленск с Товлубием, двинувшимся из Орды через Переяславль-Рязанский с татарами (с ним шел и князь рязанский Коротопол). Историки предполагали, что поход 1339 г. был вызван тем, что смоленский князь перестал подчиняться хану и возить в Орду выход (см. Карамзин , IV, 146–147; Соловьев , Ист. Росс., III, 923). По мнению Преснякова, Узбек послал рать «едва ли по собственному почину» (ор. с., стр. 146). Летопись прямо говорит, что Товлубия «царь послалъ», а Иван Данилович послал свою рать «по цареву повелѣкию» (Рог., Симеон., 6847). Иных указаний летопись не дает. Но материал позволяет вскрыть причину разрыва Смоленска с Золотой Ордой. Выше мы видели, что ранее смоленский князь был в подчинении у хана (см. выше гл. II). В Ипат. л. под 1274 г. читаем: «… и Глѣба князя Смоленьского, иныхъ князий много: тогда бо бяху вси князи в воли Татарьской»; ср. Симеон, л., 1275 г. Далее мы знаем, что в конце XIII в. смоленским князем был Федор Ростиславович, на тесных отношениях которого с Ордой мы выше останавливались подробно (рижский архиепископ титулует Федора в письме к нему «великим князем»; см. у Голубовского , ор. с., 146; см. также «Житие Федора», напеч. в Четиях Минеях). С захватом смоленского княжения князем Александром Глебовичем (в 1297 г.) связи смоленского княжения с Ордою не прерывались или, если прерывались, то временно в 1310 г татары поддерживали Василия, сына смоленского князя Александра Глебовича, против Святослава Глебовича, призванного брянцами, и Василий был посажен с помощью татар в Брянске (Симеон., Никон. 1310).

Но в 20–30-х гг. XIV в. положение изменилось. Уже в 1333 г. татары с брянским князем Дмитрием Романовичем ходили на Смоленск (Рог., 6841: «Того же лѣта на зиму прииде ратью Дмитреи князь Бряньскыи на Смоленскъ съ татары Калънтаи и Чирича съ многыми воеводами и взяша миръ с Иваномъ». Заметим, что о Калантае упоминает также Новг. I л. под 1343 г.: «того же лѣта митрополитъ Фегнастъ Гричинъ ходи къ царю к поганому к Женьбѣку и обадиша его Калантай къ да реви…» и т. д.); предприятие успеха не имело, хотя они и «бишася много» (Никон, л.; Голубовский , ор. с., стр. 314). Перемена положения объясняется, коль скоро мы признаем, что князь Федор Святославович, приезжавший из Питвы в составе посольства в Новгород в 1326 г., был известным нам из летописи смоленским (дорогобужским) князем Федором Святославовичем.

Дальнейшие показания подтверждают догадку, что поворот в отношениях Орды со Смоленском определялся тем, что великий князь смоленский признал известное политическое верховенство Гедимина, что явствует из грамоты, напечатанной во II т. СГГиД под № 8 (см. Голубовский . ор. с., стр. 121, 317; Φилевич , Борьба Польши и Литвы-Руси за Галицко-Владимирское наследие, СПб., 1890, стр. 47 и др.; см, также Симеон. л., 1341 г.). Подчиниться литовскому князю можно было, только порвав предварительно с отношениями зависимости к Золотой Орде. Таким образом, вероятно, что в 1339 г. Узбек хотел вернуть Смоленск к покорности. Как раз в эти годы Орда опасалась Литвы и ее посягательств на пределы, подчиненные ордынской власти: в 1338 г., т. е. за год до похода на Смоленск, татары совершили набег на Литву (Никон., 1338: «того же лѣта Татарове воеваше Литву»; см. также Новг. I л., 1335 г., ср. Пρесняков , ор. с… 140–146; Антонович . Монографии, I, Киев. 1885, стр. 59–60). a в 1337 г., по свидетельству Rocznik swietokrzyski, они предпринимали поход на ее со юзницу Польшу и вместе с «русскими» (Mon. Pol. Hist., t. Ill, p. 78. Юрии II ср. Φилeвич , ор. с., стр. 50; ср. также «Замечания И. А. Линниченка на статью г. Режабка о последнем князе всей Малороссии Юрии» в сборн. «Белослав-Юрий II» изд. Акад. Наук, СПб., 1907, стр. 94–97).