Артур Озолин - Из истории гуситского революционного движения

Если мы напомним, о чем сказано выше, т. е., что табориты категорически отвергали необходимость церковной иерархии и признавали лишь рядовых священников, что они сами имели за все время гуситских войн только одного выборного епископа, то станет понятным, что их учение было направлено против основ католической церкви. Осуществление их планов в области реформации должно было привести, в частности, и к созданию новой, дешевой и демократической церкви. К такому выводу нас приводит и рассмотрение данных об организации церковной службы в таборитских общинах.

Как и Ян Гус, табориты исходили из того, что образцом в области преобразования церкви является раннехристианская церковь, хотя они в то же время утверждали, что новое общество, т. е. «царство божье» на земле, будет значительно более совершенным, чем первоначальное христианское. В духе учения Уиклифа и Гуса они утверждали, что «святая церковь» — это не только папы и кардиналы и прочее высшее духовенство. В Рудницком катехизисе таборитов содержалось по этому поводу заключение большой важности, что «святая церковь» — это есть «собрание всех избранных к спасению» [572] Е. Havelka , Husitské katechismy, v Praze, 1938, c. 289. , т. е. «всех подлинных христиан», и что, следовательно, высшее духовенство может и не оказаться в числе этих избранных. И здесь, таким образом, монополия духовенства категорически отвергалась и широкие права предоставлялись всем верующим; в том числе и простому люду, т. е. всем гуситам.

В самом начале главы мы привели уже ряд иллюстраций, подтверждающих требование таборитов, чтобы церковь несмела собственности и светской власти. В таборитских общинах духовенство действительно не имело никакой недвижимой собственности. Грань между мирянами и священниками рушилась, поскольку у духовенства были отняты его прежние огромные привилегии.

Сравнивая порядки, установленные бюргерской оппозицией в церковных обычаях и нормах, с теми, что имелись тогда у таборитов, Вавржинец писал: «Таборитские священники, избегая людских установлений, ходили бородатыми и без выбритой тонзуры, в серых одеждах (т. е. в простых, а не в орнатах. — А. О .)…производили богослужение без орнатов…». Хлеб и вино для обряда причащения они не освящали «по, церковным обычаям», но раздавали нарезанными кубками «либо разломанные руками», а вино давали не в специальных сосудах, а «в каких-либо чашах — оловянных, железных, глиняных или деревянных» [573] Vavrinec z Brezové , Указ. соч., стр. 94. . Автор хроники был явно против таких порядков. Ему также крайне не нравилось то, что у таборитов «не было разделения между мирянами и священниками», что «сразу же быстро распространился в королевстве и чужих странах ужасный слух, что… в Чешском королевстве богослужение совершают сапожники и портные…» [574] Там же, стр. 96. . Действительно, известно, что табориты практически воплощали в своих общинах радикально толковавшийся ими тезис о свободной проповеди слова божьего. Они считали, что каждый мирянин, хорошо знающий Библию, может толковать ее всем остальным верующим, с тем же успехом, а может быть и лучше, чем священник. В Таборе известны случаи, когда бывшие священники стали заниматься ремеслом, а прежний ремесленник, хорошо знавший Библию, стал священником по поручению общины.

Демократический характер таборитской церкви проявлялся также и в том, что табориты считали возможным произносить проповеди в любом месте: в сараях, амбарах, домах, на станах и т. д. (статья 4, вариант «А»). Они отвергали платность всех церковных обрядов, необходимость специальной церковной обстановки при их выполнении, например при обряде крещения, крестили детей в любом речном потоке, как сообщали современники. Это напоминает другие средневековые народные ереси.

Отвергая богатую церковь и все, что было связано с ней, табориты пытались практически осуществить принцип дешевой церкви. Они уничтожали золотую и серебряную церковную утварь, сжигали иконы, снимая с них драгоценные украшения, и пр. «Чаши же с дароносицами и иными серебряными церковными драгоценностями разбивали и продавали золотых дел мастерам…, останки святых изымали из дароносиц и алтарей и, как ничего не стоящий предмет, разбрасывали их по углам. Равным образом из той же закоснелости брали священные одежды, предназначенные для богослужения, из касулей [575] Касула — одежда священников для мессы из шерстяной, шелковой или парчевой ткани. и ряс давали делать, к большому огорчению, пиджаки или рукава пиджаков, из алб [576] Алба — белая льняная одежда для мессы. — рубашки или иную будничную одежду, или нижнее белье. Таким образом, седлаки были одеты в королевские одежды, в которой бы не осмелились ходить их отцы» [577] Vavrinec z Brezové , там же, стр. 96. .