Лев Лурье - Петербург накануне революции

До первой половины XIX века женщина, которая хотела сделать врачебную карьеру, могла стать только сестрой милосердия или акушеркой. Лишь в 1854 году в Петербурге открылось первое фельдшерское училище, куда принимали до 20 девушек 15-18 лет из Петербургского воспитательного дома; по желанию туда могли поступить и другие девушки. А в 1872 году при Рождественской барачной больнице появилась школа фельдшериц под началом доктора Иосифа Васильевича Бертенсона. Квалификация фельдшерицы куда выше, чем у обычной сестры милосердия, и 35 выпускниц школы побывали на Русско-турецкой войне. Две из них погибли.

Настоящая борьба женщин за право на высшее образование началась именно с желания учиться на врачей: в 1861 году домашняя учительница Людмила Ожигина подала прошение в Харьковский университет, чтобы посещать лекции на медицинском факультете. Просьба дошла до Александра II. Тогда двух женщин даже официально приняли в Медико-хирургическую академию – правда, через пару лет отчислили, сославшись на низкий уровень их общего образования и «моральные последствия» столкновения девушек со всеми ужасами медицины того времени.

К началу 1890-х в России было уже больше 500 женщин-врачей с достойным образованием. В 1897 году на частные средства в Петербурге открыли Женский медицинский институт. Правда, принимали туда только тех, кто окончил гимназию с медалью или отличием, и стоило обучение дорого. Зато выпускницы могли занимать врачебные должности в женских отделениях больниц. А с 1904 года, когда институт уравняли в правах с медицинскими факультетами университетов, они получили право проводить судмедэкспертизу и претендовать на степень доктора медицины и, соответственно, становиться профессорами.

После революции 1905 года женщин начали принимать чуть ли не во все университеты, но в 1907-м опять многие были отчислены. И тем не менее в 1906-1910 годах медицинские отделения открылись на многих женских курсах, так что профессия фельдшера стала относительно доступной.

Времена, когда большинство российских предпринимательниц были наследственными или вдовыми купчихами, ушли в прошлое. Свое дело могли открыть и крестьянки, и мещанки, и женщины из семей служащих.

Предприимчивые петербурженки (а по большей части приезжие провинциалки) содержали трактиры и гостиницы: согласно переписи 1900 года из 6 908 трактирных хозяев 5 261 – женщины. В остальных областях предпринимательниц было мало, но все же к началу XX века восемь петербургских женщин владели предприятиями горной промышленности, девять – химической, а еще пять – пищевой.

Первые официальные дома терпимости появились в Петербурге еще в середине XIX века. В 1843 году здесь был организован первый врачебно-полицейский комитет, который должен был заниматься официальной регистрацией женщин, торгующих телом. Одними из первых правил, внесенных в «Табель о проституции» (1844), были положения, касавшиеся условий жизни в домах терпимости, а также прав и обязанностей женщин, которые должны были их содержать.

Хозяйка, содержательница борделя – женщина не моложе 30 и не старше 60 лет, проживала в публичном доме и была обязана следить за соблюдением порядка в заведении, за гигиеной женщин и за документацией. Оговаривались и обязанности хозяйки по ведению расчета за услуги: три четверти полагалось ей, одна четверть – девушке. Проживание при хозяйке несовершеннолетних детей строго запрещалось, за этим следили власти. Главной обязанностью хозяйки была постановка девушек на учет во врачебно-полицейский комитет. Именно там проводился обмен паспорта на билет, а проститутки, зарегистрированные в комитете, получали название «билетные».

Билетная проститутка – женщина, поставленная на учет во врачебно-полицейском комитете, была обязана проходить регулярные медицинские осмотры и быть прикрепленной к конкретному публичному дому. Еще в XIX веке власти ввели так называемые расчетные книжки, благодаря чему у билетных появилась возможность зарабатывать и не находиться в абсолютном подчинении у хозяйки, как прежде.

Среди билетных проституток были как совершенно опустившиеся, несчастные, работавшие в грязных и темных заведениях и ночлежках женщины, так и прекрасно образованные, говорившие на нескольких иностранных языках и принимавшие клиентов в роскошных интерьерах – некоторых из них даже можно было назвать «идейными». Они старались бороться за свои права, писали прошения в комитет и в целом относились к своему ремеслу весьма ответственно и без лишней сентиментальности.