Лев Лурье - Петербург накануне революции

«Шерлок Холмс и его спутница вошли.

– А, Нина-Вертушка! – воскликнул Скалкин, когда свет электрической лампы упал на лицо молодой девушки.

– Неужели вы узнали меня? – удивилась она.

– Еще бы, – не без самодовольства возразил чиновник, – лет пять тому назад я несколько раз допрашивал вас по делу Трынкиной. Вы были задержаны по подозрению в соучастии, но потом освобождены.

– Трынкиной! – радостно перебила Нина-Вертушка.

– Да, это ее фамилия, из-за нее-то мы и пришли к вам.

– Извините, что мы поздней ночью потревожили вас, – заговорил, в свою очередь, Холмс, прерывая болтовню своей спутницы, – дело не терпит никакого отлагательства».

«Шерлок Холмс в Петербурге», анонимный фельетон

Интерес разнокалиберных читателей к лубочной холмсиане, вероятно, и спровоцировал обращение Проппера к фигуре лондонского сыщика, не замедлившее повториться: вскоре за фельетоном из «Биржевых ведомостей» последовал новый холмсианский проект: резонансная мистификация, развернувшаяся на страницах другого принадлежавшего Пропперу издания – еженедельного «Огонька». В 1908 году Проппер решил сменить привычный формат «Огонька», которому отныне надлежало стать журналом «нового заграничного типа» и публиковать преимущественно сыщицкую беллетристику и репортажи «из уголовной жизни России, Западной Европы и Америки». Весной 1908 года «Огонек» напечатал факсимиле телеграмм, якобы прибывших в петербургскую редакцию «Огонька» – автор (имярек) требовал незамедлительной публикации прилагавшихся заказным письмом рассказов о похождениях Шерлока Холмса в Москве, Баку и Одессе. Через несколько месяцев не замедлил прийти ответ (написанный по-русски латиницей, но якобы транслитерированный редакцией) – Холмс выезжал в Петербург на поиски автора, чьи рассказы «осмеивают деятельность» английского детектива.

Прибытие Холмса в Петербург было описано подробно и с торжественной серьезностью, начинаясь якобы доходившими до редакции слухами, которые перемежались со скептическими комментариями огоньковских журналистов, и завершаясь эффектным появлением Холмса в редакции на Галерной. Далее «Огонек» рассказывал о многочисленных – и безуспешных – попытках Холмса добиться конфискации текстов и узнать имя автора, которые нигде не вызывали сочувствия: ни в Главном управлении по делам печати, ни в градоначальстве. Дедуктивный метод так и не помог сыщику понять, что автором рассказов был сам редактор, в конце истории разразившийся назидательным монологом: «Теперь же прошу прощения за эту шутку. но редакция вправе ответить мистификацией на мистификацию. Шерлокиада, правда, набила уже оскомину, и, как вы сами убедились в конце концов, пресловутый метод – та же палка о двух концах. Но вред, который он нанес, неизмеримо глубже интереса, который он мог возбудить. Да. он развратил все, к чему прикоснулся. ‹…› И не только детей и юношей: он развратил и взрослых, что опаснее всего, ибо, чтобы взрослый заразился микробом шерлокиады, прежде всего нужно, чтобы он сошел с ума».

За концовкой следовал эпилог от редактора, в котором Проппер еще раз подчеркивал, что сыщик с Бейкер-стрит – персонаж исключительно фикциональный, а все его петербургские приключения были изобретены редакцией, дабы снять романтическую позолоту с историй о Холмсе и Пинкертоне. Справилось ли «дело „Огонька“» со своей амбициозной задачей и убедило ли читателей в опасности «микроба шерлокиады» – неизвестно, однако на тиражах обоих пропперовских изданий оно отразилось самым благоприятным образом.

Собственными петербургскими эскападами отношения Холмса с Северной столицей не ограничивались – Холмс П. Никитина, например, будучи слишком увлеченным расследованием дела книготорговца Клюкина, отправлял в Петербург Ватсона, а Холмс из брошюрки неизвестного автора В. П. принимал друга-петербуржца у себя, ведя (за сигарами и кофе с ромом) беседы о будущем Российской империи и произнося пространные культурософские монологи, полные почти шопенгауэровского пессимизма. But that’s a whole nother story.

Источники: Рейтблат А. Детективная литература и русский читатель (вторая половина XIX – начало XX века). М., 2013. Рейтблат А. От Бовы к Бальмонту и другие работы по исторической социологии русской литературы. М., 2014. Шерман А. Загадочное дело «Огонька»: эпизод российской карьеры Шерлока Холмса. Электронная библиотека RuLit. Brooks J. When Russia Learned to Read: Literacy and Popular Literature. 1861-1917. Princeton, 1999.

Рабочие в цеху. Около 1916 года

Читать дальше