Юрий Кривошеев - Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв.

Но слишком уж часто ездили московские князья в Орду в 30–50-х годах. С какими целями? Л.В. Черепнин прокомментировал столь частые поездки Семена Ивановича следующим образом. «Продолжая ту тактическую линию в отношении к ордынским ханам, которая была намечена еще Иваном Калитой, князь Семен Иванович систематически ездил в Орду, очевидно, для внесения в ханскую казну дани и для выражения своего подданства хану». [940]Нам представляется, что о целях и результатах поездок говорят и те мероприятия, которые затеваются или реализуются сразу же после возвращения князей или митрополитов от ханов. Так, в ноябре 1339 г. по возвращении Семена «замыслиша заложити роубити городъ Москву, а кончаша тое же зиму на весну…». [941]В 1344 г. после «выхода» из Орды митрополита Феогноста «початы быша подписывати на Москве две церкви камены светаа Богородица да святыи Михаил» соответственно греческими (митрополичьими) и русскими «писцами князя великаго Семеновы Ивановича». [942]В 1345 г. весной (осенью возвратился Семен Иванович) стали расписывать церковь «святаго Спаса на Москве». [943]В 1346 г. была закончена роспись трех каменных церквей: св. Спаса, св. Михаила и св. Иоанна Лествичника. Кроме того, «мастеръ Борисъ слилъ три колоколы великие и два малые». [944]В 1350 г. «кончанъ бысть притворъ приделъ каменъ оу церкви святаго Спаса на Москве». [945]

Можно, конечно, отнести это на счет совпадений или случайностей. [946]Но слишком уж четко выстраивает летописец этот «причинно-следственный» ряд: после известия об ордынской поездке — информация о строительных и художественных делах. Понятно, что эти мероприятия были дорогостоящими, на осуществление их нужны были средства. Поэтому напрашивается мысль: уж не на «царевы» ли дары все это свершалось? Или, может быть, просто удавалось что-то удержать с согласия хана? Нам кажется, что эти предположения не совсем беспочвенны.

Для русско-ордынских второй половины XIV–XV вв., а затем русско-крымских отношений характерным становится постепенное сближение и эволюция фиксированного и выраженного в денежном измерении даннического сбора в откуп-дар. М.Н. Тихомиров в качестве своеобразного водораздела называл Куликовскую битву. После нее, писал он, «ханские ярлыки на великое княжение, так называемое "царево жалование", сделалось почти фикцией, а дань, уплачиваемая в Орду, получила характер откупа от грабительских нападений. Татарский "выкуп" был тяжел, но уже не имел характера систематической дани, получаемой Золотой Ордой с русских земель». [947]

Механизм взаимоотношений Руси и Крыма рассмотрен в работах Н.И. Веселовского, В.Е. Сыроечковского, П.Н. Павлова, А.Л. Хорошкевич. П.Н. Павлов пришел к выводу, что «уже с 1476 г., когда приходилось оплачивать "дружбу" хищных крымских феодалов, а затем откупаться от их набегов, "ординский выход" перестал соответствовать понятию дани в точном смысле слова». [948]В.Е. Сыроечковский подчеркивает, что «московская дипломатия твердо отстаивала ту точку зрения, что "поминки" — не дань, а добровольное пожалование великого князя». Он же отмечает и такую любопытную деталь: «Среди этих подарков следует выделить особую группу "запросных", т. е. посланных в ответ на тот или иной "запрос". Каждый запрос предполагал возможность ответного запроса. Иногда обмен запросными поминками переходил в прямую торговлю. В "запрос" шли наиболее редкие и дорогие вещи». [949]

Новое исследование русско-крымских отношений недавно предприняла А.Л. Хорошкевич. «Экономические» отношения Руси и Крыма она рассмотрела широко привлекая и практику русско-ордынских отношений XIII — первой половины XV в. [950]Многие частные наблюдения, равно как и общий вывод в целом, близки приведенным мнениям: «Экономические отношения Русского государства с Крымским ханством, при всей своей традиционности, строились на иных основах, нежели с Золотой и Большой ордами». [951]

Таким образом, русско-татарские княжеско-ханские отношения XIII–XIV вв. нельзя сводить исключительно к жесткому политическому и военному противостоянию. Безусловно, они ярче и многограннее. Мы попытались рассмотреть их под нетрадиционным углом зрения. Действительность русского и монгольского средневековых обществ была достаточно архаичной. В их взаимоотношениях это проявилось в даннических отношениях, частью которых первоначально была система «подарка-отдарка». [952]Ее функционирование можно увидеть при первых контактах русских князей и татарских ханов. В дальнейшем она по сути сливается с данью и заменяет ее.